Глава 3
вечер выдался теплым, и ужин состоялся на улице. На стол подали шашлык из баранины, помидоры, огурцы, виноград, красное грузинское вино, а на первое – грузинский борщ, от которого шел такой изысканный аромат, который Кириллу снился во время его голодного детства, когда дядя Леня, чтобы прокормить семью, уезжал в Свердловск, Ленинград, а иногда даже в Москву на заработки. В эти дни тетя Катя приводила к ним в дом сельских кобелей, которые днем помогали им по хозяйству: кто дров наколет, кто огород вскопает, кто барашка прирежет. А ночью она рассчитывалась с ними своим телом: она танцевала им эротические танцы, соблазняла, занималась с ними всеми видами секса на глазах у маленького Кирилла. Кирилл был сиротой и уже с двух лет воспитывался у своего дяди – батрака. Утром же на все вопросы Кирилла она отвечала, что так нужно, что все в порядке, главное – чтобы он ничего не рассказывал дяде Лене. Кроме Сталина, Надежды Сергеевны, их деток и Кирилла там присутствовал Л.П.Берия.
-Скажите, Кирилл, почему Вы так сторонитесь нашего общества? Боитесь нас? - спросил товарищ Берия.
- Н –нет,- испуганным дрожащим голосом ответил Кирилл.
-Что Вы пристали к нему, Лаврентий Павлович ? - сказала Надежда, -Расскажите нам о себе, Кирилл. У Вас есть девушка?
-Нет,- ответил Кирилл - Но, я бы хотел написать рапорт об отставке по личным причинам.
-Ну, конечно, мы Вас отпускаем!- весело сказала Надежда Сергеевна.
-Это он меня спрашивает!- грубо прикрикнул Сталин - Ладно. За примерную службу отпускаю. Вы успешно провели коллективизацию на Дальнем Востоке. Это будет Вам в качестве премии - сухо сказал Сталин - А ты не лезь не в свое дело!- обратился он к жене.
Глава 4
Через два дня он был дома. Подходя к своей калитке, он увидел возле нее Зину Орешкину, с которой в школе сидел за одной партой.
Узнал он ее не сразу: на ней были синяя гимнастерка и юбка (Она была старшим сержантом ВВС), а также хромовые сапоги на ногах. Эта кудрявая блондинка нравилась ему всегда, но он никогда ей в этом не признавался. Заметив его, она закричала: «- Тетя Катя, дядя Леня, Кирилл приехал!» Они тоже не сразу узнали его: был он в шинели, под ремнем. На голове - офицерская фуражка с красной кокардой. Тем не менее, приезд Кирилла отметили они вечером весьма достойно: тетя Катя хлеба напекла, поросенка зажарила, водки купила. За ужином Орешкина все стрекотала, как сорока, а Кирилл все молчал. После ужина он вызвался проводить ее до дому. Во время прощания Кирилл не выдержал и показал ей письмо. Прочитав, Орешкина рассмеялась звонким рассыпчатым смехом.
-Что смешного? - удивился Кирилл.
Вместо ответа, Зина набросилась на него и крепко поцеловала в губы. Кирилл совершенно ничего не мог понять, а Зина рассказывала:
-После того как ты уехал, к нам приходило НКВД. Всех кулаков поставили к стенке, я сразу вступила в комсомол, а дядя Леня спился. Я ждала, когда ты приедешь, потому, что замуж хочу за тебя. А ты шиковал в своей Москве! Как же: « Кирилл Кириллович - личный шофер товарища Сталина! (так говорит наш председатель) - Чтите его!»
Кирилл стоял точно замороженный, а Зина все говорила:
-В этой жизни существует не только работа. Если ты хочешь продолжение своего рода- то надо жениться. На мне! Я люблю тебя! Скажи мне это! Ну, скажи! Почему вы, мужики, все поголовно, идиоты!? Почему мы, дамы, должны тащить вас как упрямых ослов?! Работа, деньги, работа! А мы ?!
Тут Кирилл не выдержал, упал перед ней на колени и начал целовать ее ноги.
-Зиночка за что? За что? Зиночка? – разрыдался он - Выходи за меня замуж! Я буду делать все, что ты захочешь! Честное слово! Орешкина! Честное слово!
-Встань! – сказала она, усмехнувшись, – пойдем со мной.
Они вошли к ней в дом. На кухне сидела ее мать – уже немолодая женщина в старом платье и легкой серой кофте поверх него.
« Кирилл!» - радостно вскрикнула она. Но, Зина отстранила ее, объяснив, что Кирилл скоро уйдет, зашел он только на минуту и что – то еще в этом роде.
На улице уже совсем стемнело и начал накрапывать дождь, когда Зина зажгла в комнате керосиновую лампу. Кирилл, уже одетый во все деревенское, сел на стул. Зина подошла к зеркалу, располагавшемуся возле книжного шкафа и начала раздеваться.