Губы Александра внезапно тронула улыбка. Несмотря на скрытое наполовину лицо, она, наконец, придала видимым чертам человечность. Он снова посмотрел на Ровену, снова оценивающе.
— Уравниваю ваши шансы, госпожа страж.
— Что?
— Первая стела, панель управления находится в ней.
— И говоришь ты мне это для того, чтобы…?
— Через два часа машина накачает в камеру массу эктоплазмы, достаточную для вмещения энергетического тела.
— Значит, мы должны быть там раньше…
— Нет, в этот самый момент. Только в этот момент Валей будет занят настолько, чтобы не обратить внимания на людей.
Улыбка показала ямочку на открытой щеке Александра.
— У вас достаточно знаний, чтобы запустить программу самоуничтожения машины.
— А камера демона?
— Энергетический разряд, который генерируют стелы, пройдет через машину в пирамиду. В её основании три камня Араэля. Они служат задвижками на замках камеры и одновременно системой её уничтожения.
— Принцип действия?
— При попадании заряда определенной мощности оболочка камня распадется. Высвобожденная энергия Араэля вступит во взаимодействие с эктоплазматической плацентой демона.
— И это его уничтожит? — Ровена пристально смотрела на Александра. — Если все так просто, почему вы не сделали так в свое время?
Он прикоснулся к пластине на своем лице.
— Пирамида закрывается четырьмя ключами, и это четвертый.
— Что? — поразилась девушка.
— В тот раз Валей соединил его со мной на всех уровнях физического и энергетического тела.
Болезненное выражение так явно исказило лицо Александра.
— Все еще больно? — произнесла Ровена.
— Уже давно нет.
— И ты… — поняла стражница и замолчала. — Так вот что случилось с тобой.
Валею было мало просто уничтожить четвертый камень, он сделал из него живой щит. Зная, что глава общества никогда не заставит своего сына пожертвовать собой. Ведь четвертый ключ должен был находиться в одной замыкающей схеме с остальными, то есть в пирамиде. Но Александр сделал это сам.
Искры серебра томно мерцали на лицевой пластине и, глядя на них, Ровена спросила:
— Четвертый камень… нужен? Для уничтожения пирамиды?
От улыбки на щеке Александра снова проявилась ямочка.
— Спасибо, — произнес он.
— За что?
— За то, что пожалела меня.
Боль в глазах девушки чуть уменьшилась, потому что они стали влажными. Она быстро поморгала, собралась.
Александр вдруг прислушался к чему-то и поклонился:
— Вам пора, госпожа страж.
Сквозь пол прошла вибрация подземного толчка и, одновременно с ней завал с грохотом разнесло в разные стороны. Ребристая волна вибробура прошла через весь зал. Рафаэль пинками раскидал мешающие камни.
— Ровена!
— Я в порядке, — откликнулась она.
Сияющая фигура Александра уже растаяла в воздухе.
Зал покачнулся под нарастающий гул. Из дыры в стене повалил зеленый пар. Рафаэль поднял девушку на машину.
— Уходим, у нас три минуты.
Он прыгнул за руль, вдарил по педали.
— Забрал её? — кричал голос Гедеона по общей связи, едва прорываясь сквозь грохот.
Машина мчалась по коридору, уворачиваясь от откалывающихся камней.
— Да! Где вы?
— Уже на выходе, ждем вас.
— Уезжайте! — крикнула Ровена. — Мы не успеем, используем щиты!
Рафаэль упрямо покачал головой:
— Ну, уж нет, держись!
Вибробур громыхнул на максимальной мощности, разнося стену впереди. Машина проскочила в тот же коридор без поворота, не теряя ценных секунд.
Позади в метре своды тоннеля рухнули всей массой, проваливаясь дальше в пропасть. В спину ударил поток горячего воздуха.
Ровена пригнулась, а в следующий миг с еще одним ударом машина прорвалась прямо к лестнице выхода и влетела по ступенькам в зал Вракер. Падающие колонны проскользнули в полуметре от борта.
Рафаэль утопил кнопку щита. Охваченная сиянием машина прокатилась по трещинам, разъезжающимся под колесами, и вынеслась через ворота в операционную зону.
Следом за ней стены зала Вракера обрушились в тонны камней.
С крутым заносом вибробур остановился на самом краю перрона служебной линии метро. Здесь же были остальные. Гедеон стоял, даже как-то спокойно наблюдая за проваливающимся в никуда сооружением.
Ровена вышла из машины на ватных ногах, посмотрела на Рафаэля, подавила в себе желание поцеловать его.
Он усмехнулся:
— Хочешь меня поцеловать? Смотри, а то другого шанса может не быть.