Князь Валей покачивался в ветре пропасти над пирамидой, которая дрожала в такт дыханию демона. В потоке, соединявшем машину и камеру, мчалась чистая масса эктоплазмы, плотная, сверкающая. Он поглощал её и жаждал еще. Его жажду испытывал и Валей и даже Александр. Они оба, став частичкой демона ощущали его растущую мощь.
Сияющая человеческая фигура оформилась за спиной князя.
— Чувствуешь его? — прошептал Валей.
Александр молча смотрел на дрожащую пирамиду. От неё исходила вибрация, бередя пространство, растекаясь, словно круги на воде. Камни Араэля сверкали в основании яркими звездами, и такое же сияние лилось от маски молодого Корфа. Оно обжигало приятно и больно, заставляя чувствовать самого себя.
Именно так можно было выжить в одной камере с демоном. Поставить против него энергию его мира, которую он не мог поглотить. Валей, сам не зная того, создал существо неуязвимое для демона, когда соединил энергетическое тело человека с Араэлем.
— Моя четвертая печать, — довольно произнес князь, — тебя все еще посещают мысли вернуться в объятия нашего хозяина?
— Он мне не хозяин, — ответил Александр, — ты обожаешь его власть.
— А ты связан с ним неразрывно, — Валей обернулся, — ты единственное существо, способное запереть его снова, но лишь до момента пока он не освободится от камеры. Тогда твоя власть закончится. Прояви смирение.
— Твоя власть закончится не менее быстро, — усмехнулся Александр, — когда он выйдет, ты станешь ему не нужным, и он поглотит тебя.
— Я и так его часть, — захохотал князь. — И ты тоже! И сейчас у тебя лишь один выбор — стать его слугой или погибнуть! Сделай, наконец, его! Неужели тебе не надоело сражаться со мной?
— Надоело, — вздохнул Александр, — неубиваемая ты тварь, не представляешь как.
Под его запястье вытянулось сверкающее лезвие сабли, и рукоять легла в ладонь. Предметы формировались энергией Араэля, которой они оба могли управлять, но родное оружие было привычней в битве, и никто не стеснялся выяснять отношения старомодным способом.
Валей насмешливо смотрел на Александра, но губы скалились хищно.
— Опять? Ты неисправим.
Под его запястьем сформировалось лезвие.
— Давай… — прошипел князь.
Его тело, подхваченное силой бездны, ринулось вперед, увлекая за собой шлейф энергии. Молниеносно Александр развернулся, пропуская удар мимо себя, и лезвие его сабли пробило лопатку князя, выходя через грудь.
Валей, не торопясь, обернулся.
— Это как всегда ничем не кончится, друг мой… — засмеялся он.
— Разумеется, — на сей раз улыбнулся и Александр. — Наш с тобой бой бесполезен. Но мне все равно приятно отрезать от тебя кусочки.
Горячий ветер дунул в лицо. За поворотом коридора открылось пространство каменной пещеры, противоположной стены у которой не было. Во всей красе проем занимало тело огромного столба. К нему вел мост — длинный выступ породы, упирающийся точно в его гладко отшлифованную грань.
Стражи бесшумно приближались к проему, прижимаясь к стенам. На перилах каменного моста прохаживалось несколько гардов. Они увлечено смотрели на что-то внизу и рычали, точа когти о перила моста.
— Дальше нельзя, — шепнул Гедеон.
Все замерли.
— Подождем, — кивнула Ровена.
— Чего? — Рафаэль кивнул на гардов. — Они не уйдут.
— Уйдут, — стражница надеялась на это, — должны уйти.
Из пропасти доносились голоса. Приглушенные, едва различимые, но ветер, гуляющий по бездне, разносил их во все уголки. Голоса внезапно сменил звон стали, и муравейник гардов зашевелился. С противоположных стен пропасти потоки монстров стали спускаться ближе к месту схватки, жадно клацая зубами.
Верх пропасти почти освободился. Твари, сидевшие на перилах моста, походили туда-сюда еще немного, и тоже прыгнули вниз.
— Хорошо, он их отвлек, — кивнула Ровена, — теперь мы.
Рафаэль и Алексей осторожно поползли вперед к стеле. Ровена и Гедеон напряжено следили за движениями на стенах. Гарды смотрели вниз, хищно рыча, а людей прятали каменные перила моста и вымазанная в эктоплазме одежда, которая теперь собирала пыль и грязь, как липкая лента.
Оба доползли до края и положили на землю иллюзионные модули. Ровена и Гедеон установили еще два таких же со своей стороны. Одновременная активация подняла в воздух прозрачную стену. Для смотрящих со стороны ничего не изменилось. Картина осталась прежней. Рафаэль медленно встал в полный рост, осмотрелся, помахал руками.