- Понимаешь, Генри, всё довольно сложно. Я ведь много лет думала, что твоя мама бросила меня. Не могу сказать, что не была готова к этому: меня бросали, начиная с рождения, но, тем не менее, в этот раз было даже больнее, чем когда однажды меня вернули в детский дом через три месяца после усыновления. И я привыкла думать, что всё дело во мне и что Старла тоже просто очень сильно разочаровалась во мне, как и все остальные. И я училась не любить её. А потом мне пришло письмо, и я узнала, что она умерла от тяжёлой болезни. Затем выясняется, что она меня, на самом деле, никогда не забывала и даже доверила мне тебя…
Эмма тяжело вздохнула, облачко пара вырвалось из её рта.
- Мне никто не нужен кроме тебя, Генри, - наконец, сказала она, посмотрев на мальчика. Но тот, лишь отрицательно покачав головой, ответил:
- Ты же знаешь, что я никогда не разочаруюсь в тебе? И я хочу, чтобы у тебя был кто-то ещё, кроме меня!
Девушка почувствовала, как с неё сняли огромный камень, а за спиной расправились крылья. Она улыбнулась, а нахлынувшая во время этого разговора уязвимость исчезла из глаз. Обняв ребёнка, Эмма прижала его к себе и, уткнувшись лицом в шапку на его макушке, прошептала:
- Спасибо…
Пихаясь и швыряясь разноцветными листьями так, что размотались их шарфы, а шапки съехали набекрень, двое счастливых и нашедших друг друга во Вселенной человека дошли до самого большого городского парка, где их ждали самые разные велосипеды. Совершенно новенькие и на любой вкус. Пока Генри с серьёзным видом и по деловому осматривал каждый из представленных, Свон банковской картой оплачивала в терминале время, в течение которого они планировали использовать имущество города. Паренёк выбрал жёлтый для Эммы, так как знал, что это её любимый цвет, с тремя видами скорости и себе – зелёный, такой же модели, но поменьше в размерах. И вот уже, заговорщически переглядываясь, мальчик и девушка, ничего не говоря друг другу, одновременно поняли, что впереди их обоих ждёт соревнование: кто первым доедет до конца парка. Когда победившая Эмма свалилась в кучу собранных уборщиками листьев, Генри весело хохоча, упал на неё сверху. В тот же миг Свон обеими руками захватила немного влажные листья и бросила их на паренька.
- Ты попал под сильный листопад, Генри! - давясь от смеха, сообщила она.
Не переставая улыбаться, мальчик перевернулся на спину и, сбросив с себя листья, лег рядом, раскинув руки.
- Я люблю тебя, Эмма! - вздохнув, проговорил он.
Девушка, сжав его ладонь и повернув к ребёнку голову, почувствовала, как начинает щипать в глазах. Никогда в жизни она не слышала этой фразы в свой адрес. Ей было и больно, и трепетно одновременно. Борясь с сильным желанием разрыдаться, она смогла только прошептать одними губами:
- Я тоже очень люблю тебя, Генри!
Но мальчик, услышав произнесённые шёпотом слова, тепло улыбнулся в ответ. И в этот момент ребёнок и священник поняли, что больше ни один из них не является сиротой. Навсегда…
***
По отведённой для велосипедов дорожке девушка и мальчик ехали друг за дружкой мимо мчащихся куда-то машин. Их искренние улыбки на раскрасневшихся от холодного воздуха лицах лучше любого солнца освещали улицы города. Прохожие непроизвольно улыбались им вслед, провожая восторженными взглядами необычных велосипедистов, которые не замечали своей облепленной осенними листьями и перепачканной одежды, а так же съехавших на затылки шапок. Эмма даже умудрилась где-то в парке потерять свой шарф. Но им было всё равно, обоим было жарко от охватившего их счастья и безотчётной любви ко всему миру. Доехав до доков, они уже собирались развернуться обратно, когда услышали странный шум и жалобный визг, доносящийся из воды. В глаза Эмме тут же бросились трое нетрезвых подростков, кидавших с берега камни во что-то жалобно скулившее и трепыхающееся в воде. Девушка в одно мгновение поняла, что происходит, поэтому, соскочив с велосипеда и бросив его на песок, сказала:
- Генри, посторожи, пожалуйста, велосипеды и никуда не отходи!
Уловка сработала, и мальчик остался на безопасном расстоянии от того, что произошло в следующую минуту. В два прыжка Эмма преодолела расстояние между собой и пьяными парнями и с силой швырнула на песок сначала одного, затем двух остальных. От неожиданности они даже не попытались сопротивляться, а только, еле ворочая языками, посылали ругательства в адрес возникшей из ниоткуда блондинки. Как оказалось, в воде барахтался и, отчаянно борясь за жизнь, визжал щенок. Наклонившись, Свон подхватила на руки трепещущее существо, но внезапно острая боль разлилась по левой скуле девушки, и от неожиданности, оступившись и потеряв равновесие, она упала коленями в воду. Это наконец-то поднявшиеся на ноги пьяные хулиганы решили вернуться к своему развлечению, вот только теперь их целью была Эмма, посмевшая им помешать. Песок, камни, ракушки и их обломки - всё это летело в сторону Свон, выходящей из воды на немеющих от холода ногах и прижимающей к груди дрожащее тельце израненного животного. Но самое страшное для Эммы случилось, когда Генри попытался отвлечь внимание агрессивных мальчишек на себя. Парень нашёл какие-то гнилые обломки досок и рваные рыболовные сети. Весь этот хлам полетел в подростков, которые теперь уже начали свирепеть. Свон, сбрасывая на песок мешавшую ей, куртку, шапку и укладывая на них притихшего щенка, успела подумать, что убьёт любого, кто только посмеет дотронуться до Генри. Белой молнией развевающихся волос с росчерком серого свитера Эмма кинулась на троих парней, вместе с ними повалившись на влажный песок. Зелёные глаза священника горели адским пламенем, губы сжались в напряжённую полосу, а руки прижали садистов к земле, не давая возможности им ни подняться, ни пошевелиться. Больше не было церкви, веры и милосердия, только бывшая уголовница, пытающаяся защитить самое ценное, что есть в её жизни - ребёнка. Девушка забыла Дэвида, Мэри-Маргарет, прихожан, забыла Старлу. Был только Генри и маячившее где-то на задворках сознания воспоминание, что она больше не сирота. Какая-то дикая первобытная ярость не давала нормально дышать - сиплые вздохи срывались с её губ, а в потяжелевшей голове стоял непрерывный гул. Противник сопротивлялся, пытаясь лягаться и царапаться, но это было бесполезно. Девушка не чувствовала, как о её тело ударялись чужие кулаки, не видела перекошенные сначала от злости, а потом и от страха лица подростков. Она знала, что даже умрёт вот так, не выпустив из захвата ни одного из них, не дав никому и на миллиметр приблизиться к Генри. Когда чьи-то тёплые и сильные руки обхватили её плечи, увлекая за собой, девушка вздрогнула и пришла в себя. Она успела заметить, как на лицах троих подростков отразился неподдельный ужас, когда те увидели того, кто стоял за её спиной и прикасался к ней, пытаясь поднять. Резко обернувшись и освободившись из чужих рук, она увидела немолодого мужчину, который насмешливо рассматривал её цепким взглядом прозрачно-голубых глаз. Волосы незнакомца были выкрашены в синий цвет, что крайне резко контрастировало с его дорогим чёрным пальто. Не отводя взгляда, мужчина протянул девушке руку в кожаной перчатке, чтобы помочь ей встать на ноги. Что-то в этом строгом, гладко выбритом лице с резкими мимическими морщинами у рта успокоило Эмму, и она, приняв помощь, поднялась с песка. Одёрнув свитер, девушка нашла глазами Генри, который устроился на её куртке и, положив щенка в шапку Свон, прижимал его к себе. Их взгляды встретились, и оба облегчённо вздохнули. Вспомнив о своём спасителе, девушка обернулась и поражённо уставилась на то, как богато одетый и лощёный господин, хватая за шкирки и за уши вмиг протрезвевших парней, ставит их на внезапно ставшие ватными ноги. Промямлив извинения, парни, отпихивая друг друга, побежали прочь от берега, словно увидели, как минимум, бога смерти. Жестокое выражение лица незнакомца внезапно смягчилось и, улыбнувшись, он подошёл к растрёпанной и перепачканной Эмме.
- Позвольте представиться, Аид Хроносис, - сняв перчатку, вновь протянул руку мужчина, но в этот раз для приветствия.