- Непривычно, я очень давно не болел, - пожал плечами мальчик.
Свон села на кровать и поцеловала ребёнка в лоб.
- Вроде температура спала.
- Мне очень скучно и кажется, что по всему телу проехались дорожным катком, - хмыкнул Генри.
- Пойду, принесу свою шапку, может, тогда получится оставить Коди у тебя, - предложила Эмма и улыбнулась, когда в ответ на это мальчишка с обожанием посмотрел на неё.
Опираясь рукой на стену, девушка медленно и осторожно спускалась с лестницы, держа подмышкой щенка, так как тот сам ещё не мог спускаться с высоких ступенек, а, оставшись без хозяйки, обязательно бы попытался пойти следом, что могло привести к ещё большим переломам.
Неслышно в своих тапочках-«зайчиках» Свон, направляясь в прихожую, уже почти прошла кухню, когда неожиданно замерла, как вкопанная. Широко раскрытыми от удивления глазами она наблюдала, как, сидя за кухонным столом, самозабвенно целовались экономка и Дэвид. Улыбка на лице Свон грозила растянуться до ушей, поэтому, покачав головой, она направилась дальше. Найдя то, что искала, на верхней полке в прихожей, девушка услышала, как что-то, мягко ударившись об пол, выкатилось из кухни в коридор. Но, кажется, это заметила только она. На обратном пути, с усмешкой обратив внимание, что поцелуи так и не прекратились, Эмма тихонько подобрала с пола клубок красных ниток и, стараясь не шуметь, поднялась наверх.
- Ты не поверишь, что я только что видела на кухне, - начала она, едва закрыв за собой дверь, но тут же замолчала, увидев, что Генри уснул. Подойдя к нему, Свон засунула Коди в свою шапку и так и положила его на кровать рядом с ребёнком. Щенок, устроившись поудобнее, даже не попытался выбраться наружу. С улыбкой посмотрев сначала на одного, затем на другого, Эмма подбросила на ладони клубок ниток и, засунув его в карман своих пижамных штанов, решила, что уже можно выйти из «своей» комнаты и спуститься с приемлемым грохотом на кухню, чтобы заварить себе чашечку какао. Любовь в этом доме определённо действовала исцеляюще.
В воскресенье Эмма и Генри уже избавились от бледности на лицах и, хоть и чувствовали себя ещё, по меткому выражению Свон, «выпотрошенными индюшками», всё же легко передвигались по дому и даже упорно пытались помогать Мэри Маргарет с уборкой. Пока никто не видел, Эмма подложила красный клубок экономке в коробку с нитками и так ничем и не выдала, что знает об изменениях в их с Дэвидом отношениях. После службы в церкви Святого Искупителя и причащения нескольких пациентов клиники, Нолан вернулся сияющий, как медный грош. Свон, ухмыляясь, делала вид, что не замечает, с какой нежностью он и Мэри Маргарет обменялись взглядами, хотя даже Генри это заметил. Но, когда мальчик встретился глазами с Эммой, та лишь подмигнула ему и приложила палец к губам.
- Что я пропустил, пока валялся в постели? - уже вечером, когда Дэвид уехал, а Эмма отправила экономку домой, спросил Генри, усаживаясь рядом с девушкой и беря щенка на руки.
- Ничего, кроме поцелуев Мэри и Дэвида на кухне. Я спустилась из твоей комнаты за шапкой для Коди, но эти двое были так увлечены делом, что не заметили ни меня, не укатившиеся в коридор нитки, - усмехнулась девушка.
Генри поморщился, представив всё это.
- Как ты думаешь, Дэвид переедет к нам, когда они поженятся? - вдруг мечтательно улыбнулся он.
- Сомневаюсь. У него неплохая квартирка в Глазго. Скорее всего, это нам придётся искать новую экономку или справляться своими силами. Но учти, я умею готовить только яичницу, да и та обязательно сгорит, ну и ещё разогреть пиццу в микроволновке, так что давай тебя лучше будет кормить кто угодно, только не я, - взмахнула руками Эмма, наклоняясь с дивана за пультом от телевизора.
- Или ты женишься раньше Дэвида, - неожиданно предложил мальчик.
Девушка от неожиданности поперхнулась собственной слюной и, включая первый попавшийся канал, прохрипела:
- Знаешь, малой, а я ещё могу потушить мясо в мультиварке.
Мальчик ничего на это не ответил, он лишь с улыбкой посмотрел на священника, обдумывая план сватовства девушки и понимая, что без Дэвида ему с этим не справиться. Затем он, облокотившись на мягкий подлокотник дивана, закинул свои ноги Эмме на колени. Посмотрев друг на друга, оба заулыбались.
- В твоих интересах, чтобы твои ноги были вымытыми, маленькая вонючка, - рассмеялась Свон, наблюдая, как Генри, хихикая в ответ, поглаживает щенка, развалившегося на его животе.
========== 12. ==========
Кажется, Альберт Спенсер ликовал. Бросив на стол перед Корой прозрачную тонкую папку с документами и пачку фотографий, он сел напротив женщины и выплюнул с такой ненавистью, что не по себе стало даже Миллс:
- Эта тварь, помимо всего прочего, ещё и извращенка! А посмотри на фотографии, Сидни сделал их в пятницу! Оказывается, она на короткой ноге с Хроносисом. Давно было пора разобраться с этим греком.
Мужчина в нетерпении вскочил с места и, сложив руки на груди, принялся расхаживать взад и вперёд по своему огромному кабинету.
Кора аккуратно взяла верхнюю фотографию. Разрешение съёмки было впечатляющим: она могла вплоть до мельчайших подробностей рассмотреть на глянцевой поверхности лицо неизвестной ей девушки. Блондинка и маленький мальчик с восхищением смотрели на сверкающий хромом чёрный пикап, в то время как импозантный мужчина в дорогом пальто закидывал в кузов машины разноцветные велосипеды. Кора повнимательнее всмотрелась в его лицо на второй фотографии. Она никогда не видела Аида до этого, но сразу поняла, что это именно он. Синие волосы, притягательное и одновременно надменное лицо, излучающая власть и уверенность осанка. Никакой суетливости или излишней эмоциональности, спокойный взгляд голубых глаз. Миллс почувствовала укол сожаления, что выходит замуж за безумного фанатика, а не за этого харизматичного грека. На следующей фотографии блондинка нависала над тремя, валяющимися на песке друг на друге, подростками, как будто бы вдавливая их в землю. Растрёпанные вьющиеся волосы, яростный блеск зелёных глаз, полных решимости и гнева. Губы, ставшие напряжённым росчерком на бледном лице. На четвёртом фото были видны только спины Эммы Свон, мальчика и Аида Хроносиса, стоявших на пороге небольшого дома, в то время как из дверей на них смотрели худенькая брюнетка с короткой стрижкой и кучерявый блондин в сутане. Кора обратила внимание, что бизнесмен придерживал всё те же велосипеды, которые на первом снимке грузил в машину. Это всё настолько не вязалось с тем, что она о нём слышала… Все, кто хоть раз видели грека, в голос утверждали о его высокомерии и циничности. А здесь он выглядел как обычный отец семейства на прогулке с женой и сыном. Хотя все в городе доподлинно знали, что Аид Хроносис не имел не то, что жены, но и даже любовницы. Это в своё время послужило ещё одним доводом для Миллс обратить внимание на Спенсера, а не на судовладельца. Кора справедливо полагала, что грек мог оказаться гомосексуалом, и не хотела попасть в неловкую ситуацию.
Из размышлений женщину вырвал резкий возглас Альберта:
- В документах, которые нарыл Сидни, говорится, что эта шваль - уголовница, сидевшая за кражу часов из магазина. Мне интересно, что скажут прихожане, когда узнают, что на евхаристии получают тело Христово из рук лесбиянки и воровки?! Я опубликую все эти материалы, и еретическая церковь содрогнётся от скандала, который всё это возымеет. Во всяком случае, никто всплывшую информацию просто так не оставит. Её обязательно отзовут из этого города и упекут в какую-нибудь страну третьего мира, подальше от глаз примаса.
Мужчина, одержимый праведным гневом, даже не заметил, что Кора уже какое-то время не слушает его. Пролистывая документы, она неожиданно наткнулась на крайне заинтересовавшую её информацию. Сначала она не поверила своим глазам, но указанный на бумаге адрес учреждения, находившегося на территории церкви, и название клиники для наркозависимых были именно те, что дал ей в больнице доктор Вейл. В сознании Коры из кусков разрозненных деталей уже начала оформляться некая целостная картинка, но она так и не успела ее полностью осмыслить, потому что в следующую секунду её вниманием завладела ещё одна фотография: на ней был только синеволосый мужчина, смотрящий, казалось прямо в объектив камеры. И вот от этого снимка действительно становилось не по себе. Резкие черты лица Аида застыли в какой-то устрашающей гримасе, хотя это и была всего лишь фотография, и с точной уверенностью утверждать было невозможно: голубые глаза словно заглядывали в самую душу, но то, что они там увидели, их владельцу явно не понравилось…