− Я сейчас мазью смажу, затем эластичный бинт и таблетку надо будет выпить. Покой бы нужен. У вас есть кем заменится? – возвёл он на меня свой строгий взгляд, при этом не выпуская мою ногу из своих цепких пальцев.
− Я сама заменяю Лену, у неё ребенок заболел. А давайте я сама, помажу и завяжу,− с надеждой посмотрела я на него, пытаясь высвободить свою конечность,.
Он улыбнулся мне белоснежной улыбкой: − А вот нельзя! Я же уже сказал.
Я сдалась под этим невозможным взглядом и стала смотреть, как он мажет и завязывает мою нижнюю конечность, затем сам натягивает мне носок, и аккуратно надевает балетку. – Постарайтесь пока полежать. Время сейчас позволяет. Лишний раз не бегайте до конца смены. Смена у вас до утра?
Посмотрела на часы: – Еще четыре часа, − подтвердила его умозаключения.
− Хорошо, полежите пока тут. Вас утром есть кому забрать?
− Да, я мужу позвоню, он заедет, − немного соврала, конечно, но его забота смущала. Да и муж гражданский, но муж ведь. А то, что уйду сама и не буду Глебу звонить, это уже не его дело.
− Хорошо, тогда отдыхайте, − улыбнулся он мне.
− Спасибо, − ответила я, возвращая ему улыбку, кривенькую конечно, но какую уж смогла.
− Да не за что, − выходя из процедурного кабинета, ответил он мне.
До утра присесть, к сожалению, не было времени, ни то что полежать. Но таблетка помогла от боли, мазь работала и охлаждала, бинт стягивал. Так что до конца смены успевала, не кривясь и не обращая внимание на боль в ноге.
Сдала смену и общественным транспортом добралась до дома.
− Наконец-то дом, − подумала я, открывая тяжелую железную дверь от подъезда.
Опять в тамбуре лапочки подростки побили, краем мысли отметила я, забегая в темный подъезд, там окон не было, поэтому стояла сплошная темнота. Мои шаги эхом отозвались от стен, напоминая мне что дома меня ждет жених, который точно не даст почувствовать себя одинокой, вот прямо как сейчас в этой глухой тишине.
Вдруг кто-то схватил сзади, успела только взвизгнуть, как на голову надели что темное и дурно пахнущее. Резко стало не хватать воздуха. Укол в плечо. Последняя мысль, про одинокого Глеба дома и сознание уплыло от меня.
Глава 3
Глава 3.
В голове был каша, ужасно тошнило, все болело, так, как будто по мне танк проехался. Стоял запах рвоты и немытого тела. Попыталась приоткрыть глаза, получилась какая-то щелоча, такое ощущение что они отекли. Губы опухли, болели, были в какой-то слизи, рвоте. Горло саднило и болело.
− Пить, − не знаю, услышали ли мой хриплый стон, но воду так никто и не принёс, значит я была одна. Страшно. Спазмы в горле, в животе, скручивали все внутренности.
Попытка движения приносила невыносимую боль во всем теле. Перед глазами маячили прорехи какого-то мешка. Я лежала на чем-то твердом и металлическом, также сильный запах бензина вокруг забивал нос, что увеличивало мою тошноту. Судя по движению, меня везли, не понятно куда только, но по тем толчкам и качке, которая приносила боль, можно было догадаться, что явно не в помещении везли, а на машине. Где-то рядом послышались громкие мужские голоса.
− Гляди, гляди, вот это она дает. Даа…детка, вот как ты можешь. Это видео просто улёт. Багровый на нем много бабла срубит. И блонднчику отомстит, − слышался один грубый пошлый бас, с причмокиванием и чем-то ещё отвратительным.
− Да, я бы с такой тоже не отказался. Смотри, как на неё препарат действует. Жаль я не успел, − прогоготал второй, с сожалением в голосе. Меня чуть не стошнило в очередной раз.
− Да, наши успели повеселиться. Групповушка еще та! Вшестером на одну, рейтинги будут зашкаливать. Нам вкачай столько препарата, и мы с тобой на друг друга бросимся, − послышался жуткий смех.
− Эх, жаль никто не знал, что у неё аллергия на препарат. А так не один день бы отрабатывала долги за своего дружка,- вторил ему снова второй. Хотя для меня голоса этих мразей были одинаковы. Эти пошлые звуки, насмешки, грубый смех, всё билось голове и отзывалось страхом.