Как-никак краковское гетто существовало дольше львовского. У евреев Кракова был больший опыт в сооружении бункеров — тайных убежищ для детей и женщин на случай акций. Израиль Хутфер охотно делился этим опытом, советовал строить бункеры в дымоходах, на чердаках, в капитальных стенах.
Львовские евреи открыто распахивали перед ним тайные дверцы секретных убежищ, показывали норы, вырытые в подвалах. Он либо браковал их, либо советовал переделать. И никто не знал, что уединяясь в уборных после посещения той или другой квартиры, Хутфер торопливо записывал в блокнот всё увиденное и замеченное им. И ещё советовал он ни в коем случае не приобретать оружие, не сопротивляться гитлеровцам. Чем больше евреи будут покорны гитлеровскому режиму, тем гораздо скорее, по словам Хутфера, окончатся массовые репрессии, и фашисты дадут возможность спокойно существовать еврейскому населению в пределах особых районов, либо переселят их на остров Мадагаскар.
Зашёл однажды Хутфер и в квартиру Кригера. Пепа была на работе. Чуя недоброе, прежде чем открыть дверь, Кригер затолкал своих детей в бункер и велел им сидеть тихо.
Хутфер осведомился у Кригера, не родственник ли он его друга — врача Менделя Кригера из Кракова. Кригер ответил, что нет, но повод для продолжения разговора был найден. По словам Хутфера выходило, что он бежал во Львов, надеясь найти в его окрестностях советских партизан, которые смогли бы переправить его дальше, в Москву. Нужных людей, которые могли бы связать его с партизанами, он во Львове не нашёл и, задержанный полицейскими, за большую взятку был выпущен под одним условием: ему разрешили пристроиться к колонне евреев-штукатуров, которые возвращались в гетто.
Кригер выслушал эту версию, не возражая пришельцу, но почувствовал в ней что-то неискреннее, лживое, что заставило хозяина квартиры внутренне насторожиться против непрошенного визитёра. Хутфер полюбопытствовал — приготовил ли Кригер себе на всякий случай бункер. «А зачем он мне? — прикинулся дурачком Кригер. — Я верю в милосердие гитлеровцев, думаю, что рано или поздно они образумятся и полезных для них работников оставят в покое».
После этого Хутфер засуетился, собрался уходить, а на прощание спросил, верно ли, что по соседству с Кригером живёт доктор Флек, изобретатель прививки против сыпного тифа. Игнатий Кригер ответил на вопрос гостя утвердительно, Да, доктор Флек славился своими смелыми опытами, направленными к тому, чтобы найти прививку от сыпного тифа. И если львовские врачи Беринг, Вайгль и другие, мобилизованные немцами для изготовления прививки из желудочков вшей, заражённых сыпным тифом, подходили к решению задачи слишком сложными, дорогостоящими методами, то доктор Флек как будто бы изобрёл куда более лёгкий способ предохранять людей от заражения страшной болезнью.
Израиль Хутфер живо заинтересовался тем, что рассказал ему Кригер относительно «коллеги Флека» и ушёл.
Больше никто в гетто «краковского доктора» не видел. Прошёл слух, что во время одной из ночных облав гестапо «накрыло» его без аусвайса, вывезло на Пески и расстреляло. Проверить, насколько соответствует правде этот слух, ни у кого не было возможности, так как выход за пределы гетто отдельным лицам без служебной надобности был запрещён.
Вот почему никто из отверженных не мог столкнуться после того с Хутфером лицом к лицу на усаженной тополями Академической аллее и на других центральных улицах города. К тому же, выходя на очередную «охоту» вместе с Вурмом, наёмник гестапо Хутфер искусно гримировался. Хорошо подстриженная бородка «лопаточкой», соломенное канотье и голубоватый пиджак из английской шерсти ручной вязки делали его совершенно не похожим на «доктора из Кракова», который обучал своих новых знакомцев сооружению бункеров.
Совместная «охота» Хутфера и Вурма на замаскированных евреев проходила так: Хутфер с видом, скучающего фланёра часами прогуливался по так называемому «корсо» — от ресторана «Люкс» до памятника Фредро в конце Академической. Если он опознавал среди встречных прохожих человека, который мог принадлежать к еврейской нации, бамбуковая трость Хутфера делала незаметное движение, понятное Вурму и его спутникам в штатском из отделения «4-Н» львовского гестапо.
Конец трости указывал, кого надо задержать, отправить на проверку, помытарить, прежде чем будет точно установлено, что задержанный, хотя и носит фамилию Шебальский, но отнюдь не является римо-католиком, а просто живёт по чужому документу.
Спустя несколько дней после исчезновения Хутфера из северных кварталов гетто, глубокой ночью, унтерштурмфюрер СС Ленарт посетил жилище бактериолога Флека. Он не спрашивал, захочет ли Флек работать на гитлеровцев, сможет ли он продолжать свои опыты по изобретению прививки от сыпного тифа, столь угрожающего немецкой армии. Ленарт только распорядился, чтобы Флек по его желанию подобрал себе несколько лаборантов из еврейского госпиталя по улице Кушевича и взял вещи. С той ночи никто ничего больше не слышал о судьбе талантливого бактериолога.