В общем, я успела сделать два шага, как дверь внезапно приоткрылась, чуть не ударив меня по лбу. Я сделала шаг назад, приподняла голову и увидела маму.
– Ой, милая моя, ты уже встала. Ай, как я скучала! – говорит мама, быстро сделав шаг ко мне, и обнимает. Руки её были такими холодными, будто она вернулась не из Сирии, а из Антарктиды.
– Мааам! Я так рада тебя видеть! – я обнимаю маму в ответ одной рукой, а другой продолжаю опираться на костыль, – ААААА! Наконец-то ты приееехала!!! – вырывается из меня бешеный крик радости, и я продолжаю, – мне столько нужно тебе рассказать! Столько произошло! А что ты мне расскажешь? Я так хочу тебя послушать! Ты же только вчера ещё была в Сирии! А ещё у тебя руки такие холодные… Ты что, ещё не согрелась? Давай обогреватель включим?! Я тебе столько всего расскажу… – нападает на меня словоохотливый монстр Перебивайка, но маме-таки удаётся его приостановить.
– Тааааак, а ну-ка, постой. Начнём с самого начала. Сегодня у нас какой день? Праааавильно. День твоего рождения. Это для всех нас особенный день. И поэтому… Ну где ты там, главарь нашего семейства? – мама оборачивается и смотрит в сторону двери, ожидая папиного появления.
– Тарам-парам-бааам! С днёёём рождееения!!! – кричит отец, входя в комнату с нашим традиционным армянским пирогом. – Сегодня нашей Кире исполняется целых двадцать три года! Ураааааа! – они с мамой радостно бросаются обнимать меня и целовать, не забывая попутно желать мне всех-всех блаженных благ.
Я даже как-то подзабыла про свой день рождения на фоне всех последних событий. А мне ведь уже двадцать три! Честно говоря, в моей жизни не то, чтобы часто что-то менялось последние двадцать лет, но с каждым годом я всё прочнее закреплялась в музыкальной сфере. И тут я вспоминаю про книгу.
– А теперь, конечно, подарочки, – говорит мама, и взгляд её падает на мой стол. На нём всё ещё лежала та странная книга. Тааак, я только что подумала, что книга, которую я видела пять минут назад, внезапно могла исчезнуть? Что-то тут не так.
– А, я как раз хотела спросить… – начинаю я, немного засмущавшись и тут же опомнившись, – Ты знаешь, чья это книга? – прямо спрашиваю я маму. Чего мне смущаться? Это ведь не моя странная книга. Это явно чьё-то. Не моё. Нет, совершенно точно не моё.
– Да, Кира. Я знаю, чья это книга, – мама берёт в руки эту магическую книгу, до которой я даже дотронуться побоялась и, выдохнув, продолжает, – эта книга тебе от твоего дедушки Вазгена. Перед смертью он попросил меня отдать её тебе в день, когда тебе исполнится двадцать три года.
Я смотрю на родителей и понимаю, что меня начинает немного подташнивать. Так бывает, когда я предчувствую что-то опасное. Теперь уже опираясь на два костыля, я недоумевающе смотрю на отца. Всё-таки это дедушка по папиной линии, и, возможно, отец расскажет мне что-нибудь ещё, в отличие от мамы, которая, видимо, на этом заканчивала свою историю знакомства с этой незаурядной вещицей.
– Что ж, мой отец был мудрым человеком и многое за свою жизнь сделал. Его подарок должен быть принят тобой с почтением, – отрезал папа и, взяв книгу у мамы в свои руки, подошёл ко мне поближе.
«Н-да, видимо, отцу тоже нечего больше сказать», – подумала я и решила, что отнекиваться дальше уже бесполезно.
– Лааадно. Я принимаю подарок дедушки. Теперь это моя книга, – с обречённо-торжествующим настроением говорю я и сначала пальцами прикасаюсь, а затем, поняв, что она реально материальна, беру её в свои руки и, честно говоря, страх начинает растворяться в моей душе. Мне больше не страшно смотреть на книгу. Она словно действительно стала моей. Настолько моей, что открыть мне её теперь хотелось только в полном одиночестве и никак иначе. Так я встретилась со Светом наших душ.
– Ну, подарок дедушки – это, конечно, святое, но теперь и нам с папой хочется тебе кое-что вручить лично от нас двоих, – голос матери резко стал таким серьёзным, но в то же время оставался нежным, приятным и, несомненно, родным, – А ну-ка, закрывай глаза! Прежде всего, мы с папой беспокоимся о твоём развитии как профессиональном, так и личностном. Мы тут подумали и решили подарить тебе новую скрипку.
– Мааам, вы чего? Мне вполне хватает моей скрипки. Она не такая уж и старая, тем более я её очень люблю и расставаться не намерена.