Толпа загудела. По обрывкам фраз я поняла, что в мои способности тут не верит никто. Только декан Орус едва не скрежетал зубами от досады. Что же Усин пообещала этому толстяку? Он так заботился о моем зачислении...
Темный привратник передо мной хмыкнул. А затем с иронией произнес:
— О, всего ничего. Ты уже стоишь в круге выбора. Осталось взять часть моей силы и мысленно позвать.
С этими словами он протянул руку. На его ладони вспыхнул черный шар. Декан отступил на шаг, глядя на силу в руках Ихласа, как на ядовитую змею. Да и остальные смотрели не лучше. Но мне черный шар не казался враждебным. От него исходили темнота и тепло. После короткой заминки я осторожно коснулась пальцами чужой магии, а затем мысленно позвала.
Меня словно молнией ударило. Ослепительная вспышка отбросила меня назад. Я вылетела из круга и села на пол. Судя по удивлению на лицах, такого от меня никто не ждал. Серая дымка на месте соединения света и тьмы рассеялась. Руку свело от пальцев до плеча.
У декана мрачное лицо, наверное, ничего не вышло. Тогда почему так удивлен этот Дан?
Словно в ответ на мои мысли, в круге что-то шевельнулось.
Глава 1/4
Сначала мне показалось, что это сияющий голубой шар, напоминающий духов-смотрителей в академии драконов. Только маленький, размером чуть больше ладони. А затем голубая вспышка метнулась ко мне, и я увидела, что существо совсем не круглое и не пушистое.
Это оказалась бабочка с яркими голубыми крыльями, которые лучились светом и магией. Невероятное существо опустилось на протянутую руку. И я едва не задохнулась от любви и восторга, которое источал наджи.
— Лайя хорошая, Лайя умная, Лайя самая лучшая, — тонким голоском сообщила бабочка.
Я с превеликой осторожностью погладила голубые крылья, чувствуя ликование. Получилось! У меня есть наджи! Я утерла нос этому грубияну коту и его хозяину. Изумление на лице куратора стало высшей наградой. Да и остальные снова уронили челюсти. Я протянула руку с бабочкой и торжествующе произнесла:
— Вот моя наджи!
— Да, — вторил мне довольный Орус. — Все по правилам, в лучших традициях. И даже ночь сегодня подходящая для обретения силы привратника.
При слове “ночь” лицо куратора перекосило. Кот приблизился и вытянул шею, чтобы рассмотреть мою наджи. А затем возмущенно протянул:
— И вот с этим мне придется работать?!
Бабочка такого отношения не стерпела и ринулась в морду коту. Серый отпрянул и вздыбил шерсть. А затем прошипел:
— Мелкая, а идешь на таран…
— Таран! — возбужденно пропищала бабочка, возвращаясь на мое плечо. — Отличное имя для меня!
Из толпы раздались смешки.
— Какое еще имя? — возмутилась я. — Ничего подобного, тебя будут звать иначе.
Но куратор вдруг с досадой произнес:
— Имя дает старший наджи в паре. Сильвестр, ты не мог промолчать?
Последние слова были обращены к коту. Тот насупился:
— Когда на меня эта мелочь несется? Получила, что заслужила.
Тут в разговор вмешался декан Орус. Сияя, как медный таз, он произнес:
— Что ж, господин Ихлас, мы вас покинем. Думаю, вы и сами знаете, что делать с напарницей.
Повинуясь его жесту, толпа начала расходиться. Скоро мы остались вдвоем в огромном зале. Точнее, мы и наджи. Звать свою бабочку Таран я, конечно, не собиралась. Может быть, уговорю на Тару или что-то подобное… Но вспоминая характер Элис, маминой белки, надежды было мало. Эти создания бывают достаточно упертыми.
Я заметила, что новоиспеченный куратор мрачно смотрит на меня, и начала:
— Господин Ихлас…
— Дан, — поправил он.
— Что — Дан? — не поняла я.
Кот возвел глаза к потолку. Но его хозяин терпеливо пояснил:
— Ты можешь звать меня Дан.
Я была озадачена.
— Господин Дан? Или как у вас принято обращаться к куратору? Господин Непревзойденный? Кажется, вас тут зовут именно так.
Звать его герцогом я предлагать не стала. Если бы Ихласы имели такой титул, к моему новому знакомому обращались бы иначе.
— Просто Дан, — поморщился он. — Без господ и кураторов. И без Непревзойденного — это прозвище мне дали демоны.
— Звать куратора по имени? — изумилась я.
— Конечно, — ответил тот, смахивая невидимую пылинку с рукава. — Идем… Лайя.
Я была так озадачена, что больше ничего не спросила. Мы вышли в огромный квадратный двор, вымощенный белой плиткой. На улице сияло ослепительное солнце, и в одном пиджаке совсем не было холодно. Вдали виднелись ворота. Вдоль стен шли открытые галереи с колоннами и арочными сводами, над ними — окна в два этажа.