И молодое независимое государство забурлило, закипело страстями и эмоциями, татары удивлялись переменам в своей стране. И причиной необычных перемен была бурная деятельность молодого хана.
Указы его были необычны, новые порядки – любопытны… Чего только стоила система чиновничьей иерархической государственной службы, внедряемая Шахин-Гиреем по примеру России. Система нанесла удар по вековому мздоимству, напрочь лишала местных чиновников старинного права брать поборы с населения. По примеру своего кумира Пётра I Шахин-Гирей решил перенести столицу ханства из Бахчисарая на морское побережье – в Кафу. Он приступил к строительству литейного завода, монетного двора, развернул строительство завода по производству пороха. Появились рабочие места, люди стали получать за свой труд деньги. Как тут народу не радоваться?!.. Хан пошёл дальше…
До Шахин-Гирея своей регулярной армии в ханстве не было, существовало только ополчение, собираемое в случае внешней опасности, либо при подготовке очередного набега за рабами. А так как внешние угрозы у крымцев почти отсутствовали и турецкие войска надёжно защищали татар, то ополчение собиралось только для разбойных набегов. Для сражения с регулярными войсками предполагаемого противника, естественно, ополчение не годилось.
«Независимому государству потребна собственная армия, – решил реформатор и, поразмыслив, добавил: – Не помешает и личная гвардия…».
Для этих целей Шахин-Гирей провёл перепись населения и постановил брать с каждых пяти татарских домов по одному воину, причем эти дома и должны сами снабжать воина оружием, лошадью и всем необходимым.
Подданные ханства разделились в своих суждениях о реформах: одни равнодушно наблюдали, другие – замерли в ожидании, лелея смутные надежды на изменения своей нелёгкой жизни, им хотелось получить от новых порядков что-то другое, лучшее, отличное от их прошлой жизни, и тому были основания. Однако, ощутимые результаты от нововведений могли появиться лишь через время, нужно было терпение. Реформирование требовало больших финансовых затрат, государственная казна не успевала наполняться, денег не хватало. Местные богатеи (многие протурецки ориентированные) не спешили раскошеливаться, просьбы хана о помощи, передаваемые ханом представителям правительства России в Крыму, удовлетворялись далеко не в полном объёме. В стране стал падать жизненный уровень, и это вызвало недовольство части населения. Реформы Шахин-Гирея тормозились. Но это не останавливало хана, он упорно выполнял начатое, гончарный круг его замыслов продолжал крутиться…
В стране возрастало общее недовольство. Близкое окружение хана настоятельно убеждало своего государя остановиться. «Нельзя сразу объять необъятное, нельзя, мой господин, резко ломать вековые традиции своего народа», – говорил хану верховный визирь Абдула-ага. Шахин-Гирей не слушал. «Крымский Пётр Первый» неуклонно шёл к своей цели.
Бедственное положение татар принимало угрожающий характер. Крым опять забурлил. Молодой хан стал сурово карать недовольных. Заподозренных в нелояльности и саботаже казнил. Однако волнения не утихали…
И вот в октябре 1777 года, всего лишь через полгода после вступления Шахин-Гирея на престол, недовольство его реформами, растущее в Крыму влияние Петербурга, зачастую преувеличенное турецкими эмиссарами, привели к массовому бунту. Толпы недовольных, подогреваемые сторонниками Турции, стали громить присутственные места, дома христиан. Мятежники разграбили ханский дворец, казнили визиря Абдулу, разорили дома приверженцев Шахин-Гирея. Хан бежал из столицы. В это время из Очакова в Крым прибыл бывший хан Селим-Гирей, он и возглавил восстание.
В таких обстоятельствах Екатерина II приказывает губернатору Малороссии Румянцеву и губернатору Новороссии Потёмкину усмирить мятежников. Плохо организованное восстание вскоре было подавлено войсками Суворова, мятежники приведены в покорность хану Шахин-Гирею. Вскоре и Селим-Гирей пришёл к хану с повинной. Мятеж подавлен. Казнив предводителей мятежа, Шахин снова утвердился на престоле и ещё более решительными мерами продолжил начатые им реформы.