– Да ничо! Уроды, блин! Натыкают иголок в рубашку, чуть яйцо себе не проколол!
– Ну, ты осторожней, – сказала жена, перевернулась на другой бок и засопела.
«Ну ладно хоть в живот, а если бы правда в яйцо? Что за непруха сегодня?»
По дороге на работу заехал в магазин, купил три бутылки фирменной питерской водки «Синопская», сыра «Камамбер», несколько коробок нежного французского паштета и шоколадных конфет.
– Не… я ихний самогон пить больше не собираюсь… и сало пусть сами жрут, – проворчал он.
Потом случилась еще одна неприятность, которая чуть не поставила крест на его командировке, а заодно и на месячной зарплате. На Обводном канале какой-то козел на «Газели», стоявшей у обочины, вдруг резко рванул и стал разворачиваться: Антон чуть не въехал ему в бок, еле успел затормозить на своем «форде». Идиот весело посигналил, видимо извиняясь, и умчался. А потом стоял еще с полминуты, пытаясь унять колотившееся сердце.
– Оспадя… что за день сегодня…
В его и без того больную голову лезла дикая каша из арии Ленского «Что день грядущий нам готовит» и резкого голоса какой-то дуры-радиоведущей, весело трещавшей о курсах валют и котировках легкой нефти марки «Брент» на лондонской бирже. Оптимистически визжащее сопрано было способно свести с ума кого угодно, даже саму нефть марки «Брент». Подъезжая к офису думал, что если сейчас проколет шину или на крышу его авто упадет кирпич – он уже не станет удивляться. Вроде как в порядке вещей. Но шины остались целы, и кирпичи прочно сидели в стенах домов. По крайней мере, ничто не собиралось падать на Антона. День, так нелепо и по дурацки начавшийся, обещал наконец-то расслабуху.
«Не, ну не бывает же так, чтобы сплошная черная полоса! Это ж, фантастика! Ща приду, а меня ждет в конторе приятный сюрприз: например, шеф пошлет в эту командировку кого-то другого!»
– Антон Николаич, – глухо пропела секретарша Анжела по селектору, – зайдите за билетом и командировочными в бухгалтерию.
Мечты, мечты…
Получив все необходимые бумаги и печать для договоров, решил все-таки поехать домой и поспать еще хоть пару часиков, но поспать так и не удалось: у жены давно уже запланирован визит к доктору, пришлось сидеть с дочерью.
«Пулково» как всегда сиял светом, весельем, множеством народа. Антон набрал еще раз Люськин ростовский номер:
– Привет, зая! Я через полчаса вылетаю! Ну… буду через два… дык еще добираться до тебя… на тачке, конечно, не на трамвае же! Ага…я тебе позвоню на трубу! Целу!
Самолет приземлился в аэропорту Ростова уже ночью. Сговорившись с частником, сел в его потрепанный «опель» и через полчаса стоял у Люськиного дома.
«Так… цветы это пережиток мрачного советского прошлого…обойдется», – подумал Антон и вдавил кнопку серого от грязи звонка. Квартира молчала. Сверив по бумажке номер квартиры, он еще раз позвонил. Квартира не подавала признаков жизни.
– Да блин! Что за дела?!
Медленно, при свете тусклой, загаженной мухами лампочки, набрал Люськин мобильный номер. Барышня-автомат прерывающимся голосом сообщила, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
«Бред! Это какой-то дикий бред… А-а! может, дом перепутал?! Точно! Наверное, не туда ломлюсь!»
Легко сбежав по лестнице с этажа, тупо и недоверчиво смотрел на номер дома: он соответствовал написанному на бумажке. Идиотизм ситуации очевиден.
– Веселуха продолжается? Этот блядский день когда-нибудь закончится, а?!
Антон яростно посмотрел на часы – четверть первого. Странная тишина стояла на этой южной улице, не было ни пьяных, ни тусующегося молодняка, не шмыгали коты. По улице не ездили машины, не горели в округе и огни ночных магазинов. Даже воздух оставался пугающе неподвижен – ни легкого дуновения. Казалось, что природа в замирении. Нехорошая мысль закралась в душу: «Что за хрень? Они все умерли что ль? Почему так тихо? Может, опять какая-нибудь АЭС вроде Чернобыля херакнула? У них же тут недалеко… как его… ну какой-то город с атомной станцией! Волгодонск! Волгонобыль!»
Холодная змея скользнула по спине – это уже никакие не шутки!
«Нету людей! Никого! А вдруг они все уже эвакуировались, один я, как последний мудофель, хожу и собираю радиацию?» Несколько секунд он стоял в некоторой растерянности, потом стряхнул с себя испугавшие его мысли и пробормотал довольно громко:
– Фу! Тосик, ты мудак-с! Какие к чертям собачьим АЭСы?!
И он окончательно отогнал это наваждение: «Да я бы знал об этом еще в самолете! А самолет просто не посадили бы в Ростове! И таксист об этом знал бы!»
Улица, тем не менее, оставалась пугающе молчалива и темна, фонари не горели, единственным источником света оставались окна на лестничных пролетах.