– Сядьте, гражданин! – строго сказала следователь.
– Вот это свидание!!! – воскликнул он. – Дилечка, и все же я больше всего рад, что ты жива, что с тобой все в порядке! Я за тебя очень беспокоился, между прочим. А когда меня задержали, я подумал, что кто-то из знакомых выдал меня милиции. Потом стал с ужасом думать: неужели – ты? Но в это, честно говоря, совсем не верилось. И, конечно, я вообще не ожидал, что ты сама – и есть милиция... Признаться, это для меня просто удар!
Она смотрела на него холодно и презрительно.
– Впрочем, это теперь неважно, – продолжал мужчина. – Хочу только сказать, хоть ты мне вряд ли поверишь: я мечтал на тебе жениться. Между прочим, я готовил для тебя подарок – серебряное кольцо с фианитом! Надеялся, что на днях у нас будет помолвка...
– О ваших планах на многочисленные женитьбы… я знаю, – жестко перебила его Дильбар. – Говорите по существу, Бахтияр… гражданин, не нужно лирики! И прошу к следователю обращаться, как положено по форме – на «вы» и «гражданка начальница». Вы на допросе, а не в месте для развлечений.
Помолчав и внимательно посмотрев на нее, преступивший закон задумался и улыбнулся, теперь уже с грустью.
– Хорошо. Как прикажете... гражданка начальница! – подследственному было явно трудно говорить. – Безусловно, я расскажу все. Именно вчера, когда я пригласил вас в кино, решил, наконец, открыть вам всю малоприятную правду о себе. Да и раньше хотел, но очень боялся, что вы меня не поймете – и оттолкнете, а потом, может, и совсем бросите... Я даже и подозревать не мог, что вы – сотрудник ГУВД. Правда, в день нашего знакомства и позже у меня были некоторые… странные ощущения. Я чувствовал, даже знал, что за мной, скорее всего, ведется слежка. Как же было легкомысленно с моей стороны не придавать этому большого значения! А сейчас действительно нет смысла что-либо скрывать. Мое настоящее имя – Рустам, но не Фуркатов, а Хамидов. Я сильно в жизни запутался, многих обманывал, частенько менял места жительства. Несколько раз мне приходилось подделывать документы. Конечно, я виноват. Я понимаю.
Она слушала его внимательно, потом не сдержалась, выпалила:
– Знаете, когда я изучала ваше дело, все думала: «Почему? Почему, за что вы вот так жестоко – именно с женщинами? Первая мысль была – он маньяк, психопат. Но позже я поняла, что в ваших действиях есть определенная логика, а при личном общении и после того, как проконсультировалась у психолога, убедилась, что вы совершенно адекватны. Так в чем же дело? И я поняла. Многие наши проблемы – родом из детства. Я изучила вашу биографию. В вашем детстве вас обижала ваша мать-тиранша. Скорее всего она часто кричала на вас и наказывала за любой мельчайший проступок. Возможно, даже била. Вы, как умели, пытались заслужить ее любовь. Но все было тщетно. Возможно, она подавляла и вашего отца, который ушел от вас, когда вы были еще ребенком. Когда же вы выросли, а ваша мама умерла, ваша раненая душа на время несколько успокоилась. Поутихла боль от нанесенных обид и унижений вашего достоинства... Поправьте меня, если я не права!
Бахтияр напряженно молчал, пока что не перебивая. Дильбар продолжила:
– И откуда же вам, не специалисту в таких тонких материях, знать, что эта боль – не исчезла насовсем? Что она перешла в ваше подсознание и затаилась там, сделав из вас скрытого агрессора по отношению ко всем, кто внешне был похож на вашу мать! Да, разумеется, и деньги – вы тоже любите! Вам нравится, много не трудясь, хорошо, комфортно жить. Сребролюбие – тоже «наследство» от вашей матери. Так, ваша алчность и жажда обогащения, вдруг каким-то образом сплетясь внутри вас с вашими жгучими детскими обидами и комплексом неполноценности, а также вечным желанием доказать ЕЙ, ВАШЕЙ МАТЕРИ, пусть даже уже давно покойной, что вы – не ничтожество, не пустое место, как она вас наверняка называла, что вы на что-то в жизни способны, – и привели вас к совершению всех этих многочисленных краж и разбоев.
– Знаете, Дильбар… Извините, товарищ майор… гражданка начальница, это всё – Божий суд для меня, – ответил Бахтияр, он же Рустам. – Суд – не тюрьма, которая мне грозит. Сейчас мне это кажется даже не столь страшным. Я не собираюсь оправдываться или просить о пощаде. Я, правда, виновен и буду отвечать по закону. Меня волнует другое. Не понимаю, почему теперь, когда я открылся вам и честно все рассказал, я не могу заслужить ваше доверие?!