Всё здесь было гармонично. Белый потолок плавно переходил в кремовые стены, а те в свою очередь – в песчаный паркет. Цвета морской волны лёгкие шторы на окнах сочетались с зеленоватой люстрой. Стол в центре комнаты накрыт нежно-голубой скатертью с золотой каймой, а сиденья стульев обиты тёмно-синим бархатом. На большой картине напротив окна изображён морской пейзаж.
— Любишь море? – спросил Артур.
— Очень. Когда-то давно я бывала там. Влюбилась в него с первого взгляда. Величественное зрелище. Такое…бессмертное.
— Как я теперь, - не без грусти произнёс Артур.
— Нет, - возразила Клара. – Ведь даже сама смерть не вечна. Потому что там, где нет жизни, ей нечего делать.
— А как же я?
— Ну… Мы… Не знаю. Ты уже за рамками и жизни, и смерти. То, что уже мертво, ещё раз умереть не может. Но я бы не стала называть это бессмертием. В конце концов, даже это недоразумение когда-нибудь может закончиться.
— Это всё… непостижимо и ужасно.
— Только не надо делать из этого трагедии.
Он коротко взглянул на неё.
— А что мне ещё делать? В конце концов, такое существование… Я пью изысканное вино – и не чувствую вкуса. Я ем, но лишь для того, чтобы не шокировать окружающих да и себя тоже, и не чувствую вкуса. Я не чувствую вкуса к жизни. Я не чувствую ничего.
— Неправда, - она пристально посмотрела ему в глаза. – В тебе сейчас говорит печаль, из самой глубины души или что там у тебя осталось. Печаль, которая может быть порождена только болью. А боль – это чувство. Поэтому учись жить по-новому. Потому что пожить тебе ещё придётся.
Они помолчали. Он задумчиво смотрел в свою тарелку.
— Как ты умер? – вдруг спросила Клара.
Он вскинул голову.
— Глупо. Покончил с собой. И я не смогу объяснить тебе причины. Я сам их не знаю. До сих пор не могу понять, что за чёрт дёрнул меня наглотаться таблеток. Уже когда я опустошил всю банку и слабость мешала мне даже связно думать, я не мог до конца поверить, что сделал это. Стыдно вспоминать. – Артур невесело усмехнулся. – Почему теперь всё так, как есть, понятия не имею. Наверное, я попал в Ад, и это – наказание за ту глупость. Уж лучше помереть, чем так «жить».
— Жизнь без чувств и желаний – не жизнь, - согласилась Клара. – Но бывает и хуже. Не знаю – что, но – бывает. И уж поверь мне, не хочу знать. Когда невозможно утешать себя тем, что «бывает и хуже», то тогда уж вообще…предел.
— Почему-то мне кажется, что ты знаешь нечто, чего не знаю я. Это так?
Она слегка улыбнулась.
— Вполне возможно. Позднее я поделюсь с тобой этим. И ты увидишь, что жить можно по-разному.
После ужина они долго молча сидели на диване и смотрели через открытое окно на полыхающее огнём небо. Клара улыбалась про себя. Да, она действительно знала кое-что. У неё тоже есть Тайна. О, она тоже умеет играть. Но она довольно быстро научилась не играть этим, а жить.
Даже бессмертие не вечно. А Смерть – это снотворное, как наркотик, вызывающий привыкание. Но она научилась жить, умирая каждый день. И видела удивительные сны…
Бедный Артур. Он совсем запутался. Он до сих пор не может привыкнуть к тому, что с ним случилось. Но он был бы замечательным трагическим актёром. Скорбь и печаль получаются у него очень хорошо, потому что он не изображает их, а действительно чувствует. И мучается, потому что не знает, что делать это не обязательно. Он явно не умел жить. Так же, как сейчас не умеет и не жить…
Её взгляд улетел далеко за горизонт, туда, где уже блуждал его. А ведь он даже не догадывался, что он вовсе не один такой. На самом деле их больше, чем может показаться. Научившихся жить в смерти, среди живых, совсем не отличаясь от них… Он бы удивился. И удивится.
Она улыбнулась. Словно почувствовав это, он посмотрел на неё.
— Не думаю, что тебе нужно сегодня возвращаться на кладбище, - сказала Клара. Он мотнул головой. — Но ведь ты хочешь узнать тайну, не так ли?
Артур недоверчиво смотрел на неё. Клара накрыла его руку своей.
— Это поможет тебе, - мягко сказала она. – Ты многое поймёшь. Ты не один, - и она встала, не отпуская его руку.
Он поднялся следом, и она повела его к закрытой двери. В спальню, догадался он. Клара распахнула дверь и отступила в сторону. Он нерешительно заглянул внутрь и застыл от того, что увидел.
Эта комната значительно отличалась от зала. Она была оформлена так, что казалась совсем круглой. Он не смотрел по сторонам, так как его внимание сразу привлекла…
Кровать. Цвета тёмно-красного бархата, большая, с приподнимающимися краями. Стоящая посреди комнаты. Сначала он подумал, что ему померещилось. Он моргнул… но – нет. Кровать действительно имела точную форму гроба.
— Тот, кто это сделал, такой же, как мы, - сказала Клара.
Он подошёл к бархатному «гробу» и провёл рукой по поверхности, будто ещё не верил своим глазам.
— А как это случилось с тобой? – наконец спросил он.
Клара пожала плечами.
— Я даже не заметила. Просто однажды заснула и …не проснулась, как оказалось. Вернее, проснулась другой. Я сначала долго не замечала, а потом… Не знаю. Просто это что-то старое уходит, а нечто другое появляется. Однажды просто замечаешь это, и всё. Трудно объяснить.
— И давно?
— Не помню. Давно. Странное существование, - повторила она его слова.
— И кто же мы?
— Мы – это только мы. Не больше и не меньше. Как и раньше, так и теперь и потом.
— Но мы больше не принадлежим себе.
— Меньше – тоже. Мы никогда полностью себе не принадлежим, - задумчиво ответила Клара, - а только лишь в какой-то степени.
Они помолчали.
— А сколько нас? — нарушил молчание Артур.
— Не очень много. Но такие как мы есть везде. Повсюду. И если ты спросишь меня, почему такое случается, то я не знаю, - опередила она его следующий вопрос, - и откуда я знаю про других – тоже. Я живу по-новому уже долго, и знаю лишь, что ответов всегда меньше, чем вопросов.
Он сел на край кровати и посмотрел на неё.
— Но ведь кто-то же знает?
— Кто-то конечно знает. Должен знать.
— И ведь его можно найти?
Она кивнула и подошла к нему.
— Можно. Мы ведь нашли друг друга. И у нас впереди ещё много времени для поиска.
Небо за стенами было уже совсем чёрным. В комнате царили сумерки. Еле-еле шевелилась от лёгкого ветерка штора на совсем незаметном поначалу окне.
— Я расскажу тебе всё, что знаю, — сказала она. — И мы вместе попробуем приоткрыть завесу Тайны нашей неумирающей смерти.
— Жить бывает трудно, - вдруг сказал Артур. – Но у мертвецов, оказывается, тоже много трудностей. Учитывая, что стремления и привычки остаются прежними.
Он не увидел в темноте её улыбку. Не блестели глаза, не слышалось ни дыхания, ни биения сердца. Холодные души. После смерти мир становится очень забавным. Мы больше не принадлежим ему, думал Артур. Иногда он замечал в себе странные ощущения и мысли. Мы мёртвые жильцы этого света, подумал он с сарказмом. Клара тронула его за плечо, словно прочитав мысли.
— Мы многое умеем, - прошептала она без звука.
— А что теперь? – спросил он.
— А пока будем жить, - она села на кровать рядом с ним. – У нас ведь свидание.
Дверь у них за спиной тихо закрылась.
29.12.2001 – 05.03.2002