В воскресенье утром, пока Майк принимал душ, я немного прибралась, сделала кофе, вытерла кухонный стол и прямо в халате отправилась за утренней газетой. В конце улицы я видела машины, кружившие в поисках свободного места для стоянки, а ведь было всего семь утра.
Мои газеты всегда были сложены пополам и схвачены резинкой. Какие бы щедрые чаевые я ни давала почтальону, он все равно не удосуживался доносить газету до крыльца, и мне приходилось идти за ней почти до самого тротуара.
Я положила ее на кухонный стол и налила себе кофе. Я устроилась поудобнее, надеясь, что Майк не заведет болтовню с утра пораньше. В воскресенье утром я не люблю никуда торопиться. Я сняла резинку и развернула газету.
Я думаю, мой крик был слышен довольно далеко. Продолжая кричать, я чуть не скатилась со стула — в газету был завернут сморщенный окровавленный палец.
Оправившись от шока, я выскочила на лестницу. Майк спускался вниз с полотенцем через плечо.
— Газета! — закричала я. — В газете отрезанный палец!
Увидев все своими глазами, он на миг утратил дар речи.
— Боже!.. Может быть, он не настоящий, — с трудом вымолвил Майк.
— Только не трогай его! — приказала я.
— Скверная штука, — сказал он с отвращением. — Только не волнуйся. Я сейчас позвоню этому, как там его…
— Боджу, — подсказала я сквозь слезы. — Телефон в этой книге под буквой «Б».
— Этот сукин сын не в своем уме, — бормотал Майк, набирая номер. — Я слыхал о ревнивых любовниках, но это нечто невообразимое. Что же — они не пришивают пальцы обратно? Чем они там занимаются? Прислали его тебе, как выдранный зуб и… Боджа Скалли, пожалуйста. Это очень важно… Майкл Александр. Да, Александр… Я звоню от Джеки Шеппард и это очень важно. Спасибо…
— Почему он сделал это со мной, Майк? Почему? Я не понимаю, чего он добивается.
Майк пристально рассматривал палец, который казался вылепленным из воска. Ноготь был цел и аккуратно подрезан. Он почесал в голове:
— Под какой бы закон это подвести? Хулиганство? Незаконное удаление частей тела? — Я чувствовала, что к горлу подбирается тошнота. Майк продолжал бормотать. — Беспокоящие действия — вот что может сработать. Жаль, что нет закона против идиотизма. Этот тип просто псих.
— Неужели это на самом деле случилось?
— О, ты сделала кофе, — сказал он одобрительно.
— И ты сможешь его пить?
Майк прошел на кухню и наполнил чашку.
— Ты думаешь, я пью слишком много кофе? В моем сознании кофе почему-то ассоциируется с трупами. Но мертвые тела совсем не вызывают у меня потерю чувствительности. Может быть, они раздражают меня, когда они…
— Довольно! Не надо говорить мне, что и когда тебя раздражает. Я не желаю этого слушать.
— Хорошо, как скажешь. — Он снова обмотался полотенцем. — Кажется, я намочил ковер, — сказал он.
— Я тоже, — сказала я.
В этот момент зазвонил телефон и Майк поднял трубку.
— Да, это я, Бодж. Джеки нашла палец в воскресной газете. Да, да, хорошо…
Он положил трубку:
— Бодж едет сюда. Надо бы надеть на себя чего-нибудь.
— Ты не можешь оставить меня одну с этой дрянью.
— Хорошо, Джек, я предложил бы тебе подняться со мной, но, честно говоря, мне кажется, что тебе лучше следить за ним. Это такая чертовщина, что я не удивлюсь, если ты отлучишься на минуту, а, возвратившись, ничего не найдешь. Не брать же его с собой.
— Не брать! — взвилась я. — Конечно, не брать, пусть он и дальше продолжает играть со мной. Но я знаю — это он был у меня. Он звонил мне на работу, поэтому он точно знал, что дома меня нет. Вполне возможно, что он и отсюда звонил мне. А затем он пошутил с моим будильником, так что я проснулась посреди ночи. Он хотел, чтобы я осталась у него до утра, а на случай, если я откажусь, он и придумал этот запасной вариант.
— Слушай, мне нужно надеть штаны…
— И в то воскресенье, в тот вечер, когда я вернулась из Лос-Анджелеса, он тоже звонил мне. Он позвонил, когда я была дома всего час. Знал, что я буду не в себе и наверняка попрошу его приехать и оказать мне поддержку.
— Джек, постарайся успокоиться, а я пока схожу за штанами.
— Он думал, что я у него в руках, что я буду плясать под его дудку, а если я все же попытаюсь сопротивляться, он найдет способ пронять меня и вывернуть наизнанку, показать, на что он способен — даже, если в моем доме будет дежурить полицейский. — Я на миг замолчала. — Почему ты не надеваешь штаны?