Поставив на плиту суп, я заглянула к Варе в комнату и убедилась в том, что она всё так же крепко спит.
— Не разбудили? — спросил Лёша тихо, когда я вернулась на кухню. Он уже помыл руки, которые теперь вытирал бумажным полотенцем.
— Даже положение не поменяла, — шепнула я. Подойдя к плите, перемешала суп и, потянувшись за тарелкой, слегка вздрогнула, ощутив Лёшины руки на талии. — Напугал, — выдохнула я, а Лёша тем временем мягко приобнял меня сзади и положил подбородок на плечо.
— Реально, суп? — услышала я удивленный шепот.
— Ну, да. Не любишь?
— Да не. Просто я уже не помню, когда последний раз ел суп. Да ещё домашний. В детстве, наверное.
— В детстве? Вчера, что ли? — хмыкнула я и получила легкий укус в шею и щекотку по рёбрам. — Лёша! — бросила я нарочито грозно, тихо при этом смеясь. Повернул к парню голову и быстро чмокнула в губы. — Всё. Не балуйся. Иначе я суп разолью. Садись за стол.
Лёша плавно выпустил меня из объятий и сел за стол, как прилежный мальчик. Было видно, что ему немного неловко, и, поглядывая на Варину комнату, он переживает, что может разбудить её.
— Держи, — я поставила перед ним полную тарелку супа, положила ложку и достала из холодильника салат, майонез и оладьи с ветчиной.
— Вау! — выдохнул Лёша восхищенно, явно не зная, за что браться в первую очередь.
— Чай налить?
— Ты поаккуратнее, я же так и влюбиться могу.
— Не выдумывай.
— Ну, реально! Тут же не просто путь, тут целая магистраль к моему блядскому сердцу.
— Ой, не! Я такими дорогами не езжу и не хожу. Ешь, пока не остыло.
Я поставила на стол хлебницу со свежим хлебом, который мы с Варей купили сегодня вечером, и хотела было отойти к чайнику, но Лёша поймал меня за руку и мягко потянул на себя.
— Что? — шепнула я непонимающе, заглянув в его глаза.
В ответ он потянулся к моим губам и, оставив лёгкий почти невесомый поцелуй, отпустил меня, уточнив:
— Хотел шлёпнуть по заднице, но вспомнил, что Варя спит.
— Понятно, — хохотнула я. Включила чайник, который быстро вскипел, и налила две кружки чая. Вернулась к столу, где Лёша уже, можно, сказать, доедал суп. — Вкусно?
— Угу, — торопливо кивнул он. Я села напротив и с улыбкой наблюдала за тем, с каким аппетитом он уплетает обычный куриный суп.
— Ты всегда после секса такой голодный?
— Бывает. Но чаще всего после секса я сваливаю домой.
— А дома тебе почему не трахается?
— Потому что из своего дома потом хрен кого выставишь. Да и вернуться может, если будет знать, где я живу.
— Поэтому ты домой никого не водишь?
— Почему же? Привел тут вчера одну горячую милфу, — ухмыльнулся он самодовольно и подмигнул мне.
— Ешь молча, — цокнула я, пряча улыбку за ободком кружки.
— А это что? Вкусно, пиздец!
— Это оладьи с ветчиной и сыром. Варя любит.
— Как она кстати? Не боится после того случая с собаками на улицу выходить?
Было видно, что ему действительно интересно об этом знать. Не для галочки.
— Ну… — повела я плечами. — Раньше после садика у нас была традиция, покачаться на качелях и скатиться пару раз с горки. Но сейчас она даже не заикается об этом. Разок были, но быстро ушли. Видно, что по сторонам с опаской смотрит. Я не настаиваю. Может, со временем забудет. По крайней мере, собаки исчезли и нигде про них не слышно больше.
— Понял, — кивнул Лёша, чуть нахмурившись. — А сметана есть?
— Есть.
Я взяла их холодильника сметану и поставила перед Лёшей. А он не дал вернуться мне на нагретый мной стул. Поймал за талию и усадил на колено, при этом продолжая с аппетитом есть.
— Это комбо! — выронил он, чмокнув меня в губы.
— Что именно?
— Всё! Даже не знаю, ради чего теперь приходить к тебе.
— В смысле?
— Ради классно потрахаться или вкусно пожрать?
— Господи, — закатила я глаза. — Без потрахаться никаких пожрать в моём доме, — припечатала я нарочито грозно.
— Понял-принял, — хохотнул Лёша и подался ко мне, чтобы снова поцеловать в губы.
— Ты в сметане, Лёш, — чуть отклонилась я и, взяв со стола салфетку, отёрла ему уголки губ, которыми он улыбался.
Ну, просто помесь коня с котёнком: большой и сильный, но такой лапочка, что потискать хочется.
Лёша съел всё, что я ему предложила. Сытый и довольный, обнимая и целуя меня весь путь до прихожей, не отказывал себе в том, чтобы помять мою задницу.
Надев кроссовки, он выпрямился и убрал пальцы в карманы джинсов.
— Я там у тебя гондон в комнате оставил.