— Я уберу.
— Реально?! Даже не побрезгуешь? — вскинул он удивленно брови.
— Ну, он же во мне был, так что…
— Ничего там по сперме не наколдуешь? А то, мало ли, приворожишь ещё…
— Делать-то мне больше нечего.
— Ну, смотри… — Лёша поддел кончиками пальцев пояс халата и потянул на себя. мягко прижавшись к нему, я подставила губы поцелуям, которые с каждой секундой лишь сильнее распаляли нас обоих.
— Стоп! — опомнилась я, когда Лёша уже стянул с моих плеч халат и обнажил грудь, смакуя затвердевший сосок. — Достаточно.
— А я бы не отказался ещё разок. Да и суп там, я видел, ещё остался.
— В другой раз, — хохотнула я и сама себя испугалась.
В другой раз?! В какой такой «другой раз»?
— Ну… — Лёша выпустил меня из объятий, помог поправить халат. — Спасибо за ночь, как говорится, — сказал он и, перекрестив руки, пожал мою грудь.
— Дурак, — с широкой улыбкой я мягко шлёпнула его по пальцам, на что Лёша лишь шкодливо рассмеялся, отпрянув от меня к двери. — Всё. Спокойно ночи.
— Ага, споки, — подмигнул он, выходя из квартиры.
Глава 19. Юля
Сложнее всего оказалось не врать Варе о том, что я одна ночью съела почти все оладьи. Сложнее всего оказалось говорить о чем-то другом, кроме Лёши, во время обеденного перерыва, в котором мы встретились с Катей.
И дело не в том, что мне хотелось поделиться подробностями уже двух проведенных вместе ночей. По большому счёту, я об этом могла спокойно молчать и ничего не говорить. Чем я занимаюсь ночью в своей постели, касается только меня и того другого человека. Кому-либо ещё об этом знать необязательно.
Но Катя, кажется, думала иначе.
Конечно, она не спрашивала о Лёше напрямую, даже пыталась говорить на другие темы, но я постоянно ощущала её присутствие рядом с самой запретной к обсуждению темой. Вопросы, касающиеся Лёши, так и висели между нами в воздухе и не давали нам полноценно и расслабленно общаться, как бывало всегда.
— Как Андрей? Вы ещё переписываетесь? — спросила Катя и начала крутить в руках кофейную чашку, старательно делая вид, что данная тема её не очень-то интересует.
— Переписываемся, — ответила я ровно, точно зная, о чём она спросит дальше.
— А твой этот… не против?
— Почему он должен быть против?
— Ну, просто… вы спите. Это же тоже, вроде как, отношения…
— Мы не спим. Мы переспали две ночи. Без обещаний, без пустых слов. Просто секс.
— Поверить не могу, что ты всерьёз подписалась на такие отношения, — Катя осуждающе качнула головой. — А Варя что? Вы ей как-то объясняете ваш этот просто секс?
— Варя об этом, в принципе, ничего не знает и не должна знать. Ей три года. И Лёша для неё просто сосед в прикольных носках. Вот и всё.
— Жёстко ты, конечно.
— Что жёсткого? — нахмурилась я, не понимая.
— Я, конечно, слышала, что после тридцати женщины могут начать черстветь и отрицать романтику. Особенно матери-одиночки. Но чтобы настолько… — Катя поджала губы и заглянула мне в глаза, вкрадчиво и аккуратно произнося следующие слова. — Ты точно нормально, Юль? В смысле, этот пацан не разводит тебя на бабки? Не запудрил тебе мозги? Просто, то, что между вами происходит, странно. Я не про секс. Нет. Ты мне про него так и не рассказала… — маленький упрек от подруги. — … Просто, я не понимаю, почему ты упрямо о нём молчишь. Ничего не рассказываешь. Такое ощущение, что он промыл тебе мозги, и через месяц-два ты останешься на улице без квартиры и средств к существованию. Я не говорю, что ты дура доверчивая, но я сейчас впервые начала за тебя по-настоящему волноваться.
— У меня всё нормально, Кать. И не рассказываю я о нём ничего, не потому что он мне что-то в уши напел, а потому что сама не хочу о нём говорить с кем-либо. Мы просто трахаемся, раз уж на то пошло.
— И ты даже чуть-чуть не рассматриваешь его как потенциального парня или… мужа, например?
— Нет, — хохотнула я. — Точно не рассматриваю. На эту роль я вообще никого не рассматриваю.
— Почему? И даже Андрея?
— И Андрея тоже, — согласно кивнула я. — Отчим у Вари? Ты представляешь себе это? Лично я даже в самом страшном сне не хочу это видеть. Учитывая, что с ней сделал родной отец, я даже на секунду не хочу представлять, что у неё будет отчим. Это слово само по себе звучит как синоним бытового насилия. И именно ради Вари я не хочу никакой романтики и надежд. Иногда потрахаться — меня вполне устраивает. А уж парня, которому двадцать пять лет, и он до сих пор носит трусы с дракончиками и носки с уточками, такой расклад должен устраивать вдвойне.