— Вообще-то, мы договаливались только на качели, — лупанула Варя прямой цитатой, позаимствованной у меня.
Так вот как я со стороны выгляжу? Теперь понятно, почему после этих слов Варя ещё ни разу не пошла со мной сразу домой.
— Ну, я всего разочек, — Лёша как-то извернулся, присел и, вытянув ноги и руки вдоль туловища, начал скатываться по детской пластиковой горке. Очень медленно и очень смешно. Пришлось поджимать губы, чтобы не смеяться в голос, пока он червяком спускался по спиралевидной горке, бросая на нас слегка растерянные взгляды. Глянув на дочку, увидела, что она тоже пытается сдержаться смех и оставаться серьёзной. А затем случилось то, что Варя прогнозировала изначально. — Я застрял! Кто-нибудь толкнёт меня? — беспомощно пискнул Лёша с горки.
Варя буквально взорвалась смехом, который звонким колокольчиком заполнил весь двор.
— Надо ему помочь, Варя, — очень плохая актерская игра с моей стороны, но старательно застрявшего Лёшу нужно поддержать. — Толкнёшь его сверху?
— Ага, — охотно подхватила дочка и, отпустив мою руку, бегом сорвалась к городку, шустро забралась на самую его вершину, продолжая заливисто смеяться с Лёшиных комментариев, которые не умолкали ни на секунду.
— Ой, застрял-застрял! Я как Винни-Пух! Варя, спасай! — причитал он, ловя мои улыбки и подмигивая меня.
Ну, актёр! Актёрище!
— Я уже бегу! — кричала дочка через смех. Упала на животик и, вытянув ручки вперед, «вытолкнула» два метра засора с горки.
Лёша ловко встал на ноги и, крутанувшись на месте, успел поймать Варю раньше, чем она коснулась бы земли.
— А, давай, ещё раз? — предложил он, держа Варю на руках.
— Ты же опять застлянешь, — смеялась дочка.
— Так, если я с тобой поеду, то не застряну. Ты же меня спасёшь?
— Ладно, спасу, — нарочито нехотя согласилась Варя и взвизгнула, когда Лёша, как пушинку, поставил её на самую вершину горки.
— Без меня на начинай. Я сейчас.
Лёша ловко забрался в домик, снова изогнувшись там до невозможного. Варя пропустила его вперед, чтобы протолкнуть, когда тот застрянет.
И Лёша, конечно же, застрял. Смеялись теперь не только мы с Варей, но и другие мамашки, наблюдающие за нами со стороны.
Я с большим облегчением на сердце наблюдала за тем, как Варя уже через несколько минут забыла о своих страхах и уже таскала Лёшу по всей площадке, показывая ему, как всё работает и что ей больше всего нравится.
А затем пошёл снег. Именно такого — спокойного, тихого, будто крадущегося мягкого снега без капли ветра — я ждала с начала осени. Крупные хлопья падали на землю и мягко укрывали её. Стало понятно, что этот снег уже не растает, как его предшественники. Он настоящий, зимний, скрипучий.
— Мама, снег плишёл! — крикнула Варя, подставляя личико с раскрасневшимися щечками снегопаду. — Какой пушистенький!
— Да, — Лёша тоже прикрыл глаза и подставил лицо снегу. Варя подошла к нему ближе, взяла его за руку, и теперь они вместе ловили снежинки ртом и смеялись, если у кого-то получилось поймать хоть одну.
Глядя на них внутри меня что-то приятно ёкнуло, но тут же вызвало напряжение.
Это неправильно. Он ей посторонний человек, который с такой же лёгкостью, как пришёл в её жизнь, уйдёт из неё.
Внутренний протест взял верх. Я сделала несколько шагов и дочке, чтобы забрать её и увести домой, но заметила, как Лёша наклонился к ней и что-то шепнул.
Оба они как-то странно на меня посмотрели, а Варя, широко улыбаясь, кивнула.
И затем эти два заговорщика начали кидать в меня снежки. Да так много и часто, что мне пришлось бросить сумочку, подпоясать пальто и бегать за ними по всей площадке, будто я ничуть не старше собственной дочки.
Мы носились как ненормальные. Бегали, смеялись, падали, делили Варю, которая боролась то на моей стороне, то на стороне Лёши.
Все уже ушли с площадки, снегом засыпало машина на парковке у дома, а мы всё дурачились, не помня о том, что существуют приличия, согласно которым двое из трёх должны вести себя прилично.
— Лови маму, Лёша! Лови! — кричала Варя и формировала снежный ком, пока я удирала от бегущего за мной Лёши.
— Поймал! — крикнул он, поймав меня за талию и оторвав от земли.
Я взвизгнула, как ненормальная, и очнулась тогда, когда Лёша повалил меня на снег и лёг сверху, согревая горячим телом и частым шумным дыханием.
Обернувшись на Варю, он как воришка, украдкой чмокнул меня в губы и, продолжая обнимать, перевернулся вместе со мной на спину.