Ей три года, но даже сейчас она маленькая. А что было, когда ей было три месяца? Она же была ещё меньше! Совсем крошка.
Ночью и утром я думал, что хочу сломать тому гондону руки, но сейчас понимаю, что для начала сломаю ему все пальцы. По одному. С перерывами в несколько минут.
Юля наотрез отказалась давать мне информацию о нём, но это не проблема. Говорит, что меня это волновать не должно. Мол, всё давно в прошлом.
А как меня может это не волновать?
В мои руки прямо сейчас бежит крошка, которая безоговорочно мне доверяет. Она бежит и точно знает, что я её поймаю, подхвачу и не дам упасть.
А я должен просто схавать то, что с ней сотворил тот гондон? Глядя на эту улыбку и сверкающие синие глаза, просто забыть?
Нет. Так не пойдёт.
— Пливет! — в меня влетело розово-пушистое ядро радости. Тьма мыслей мгновенно отступила. Подхватил Варю на руки и выпрямился во весь рост, чувствуя, как мелкие ручки крепко обняли меня за шею. — А мы с мамой в магазин плиехали. Ты с нами?
— Конечно, я с вами. Куда я теперь без вас-то? — улыбнулся Варе и тут же рассмеялся, когда она со всей силы прижалась щекой к моему носу, пытаясь как можно крепче обнять меня за голову.
— А я соскучилась. А ты к нам в гости плидёшь сегодня?
— Варя, ты задушишь Лёшу, — ласково протянула подошедшая к нам Юля.
— Не задушу. Смотли, ему нлавится, — деловито произнесла Варя и снова обняла меня так, что на свободе у меня остался только один глаз.
Юля смотрела на нас с улыбкой, стоя в стороне, как бедный родственник. Не заморачиваясь о том, что нам нужно шифроваться перед Варей, я протянул руку, поймал Юлю за плечо и просто вжал в свою грудь рядом с Варей.
Юля тихо хохотнула и приобняла меня за торс, запустив руку под распахнутую куртку. Второй рукой обняла дочку, которая только обрадовалась такому раскладу, обнимая теперь и меня, и маму.
— Ну, что? Погнали за конфетами?
— Погнали! — поддержала меня Варя.
— Много сладкого нельзя, — зазвучал голос разума в лице Юли.
— А мы тебе и не предлагали, — хмыкнул я, и направился в сторону ТЦ, так и не выпустив мелкую из рук. Она и сама не спешила отпускать меня.
— Да, мама, конфеты только нам с Лёшей. А тебе мы купим твоё невкусное печенье.
— Заговор, значит, против меня учинили? — угрожающе сузила Юля глаза и вдруг вырвалась вперед нас. — А вы попробуйте меня догоните. А я пока попрячу все конфеты. И оставлю только своё невкусное печенье.
Сказав это, Юля пустилась в лёгкий бег, оборачиваясь и смеясь.
— Лёша, догоняй! — взбрыкнула в моих руках Варя, ударив мелким ботинком в бок так, будто я конь.
Глава 26. Юля
В супермаркете Лёша посадил Варю в тележку, проигнорировав недовольный взгляд местного охранника, и повёз мою дочку между рядами.
Я шла впереди и закидывала в тележку всё, что мне нужно было по списку, хранящемуся только в моей голове.
Закидывала я немного, но большая тележка подозрительно быстро наполнялась. И, вроде, отворачивалась я ненадолго, чтобы не терять из виду двух подозрительно мне улыбающихся личностей, но она всё равно как-то умудрились набрать сладостей и игрушек, технично пряча их под продукты.
— А вам плохо от такого количества конфет не будет? — вопросила я, когда мы подошли к очереди на кассе, а мои глаза постепенно выползали на лоб от понимая того, сколько конфет, печенья, зефира и прочего сладкого вложено в тележку. — Оно же испортиться быстрее, чем вы всё это съедите.
— Я возьму на себя большую часть, — подмигнул мне Лёша. Подхватил тянущуюся к нему Варю на руки, а дальше началось то, чего я боялась — она начали хватать всё, что было не прибито у кассы. И драже, и жвачки, и шоколадки.
— Хватит, — цедила я строго, чувствуя на себе внимание людей из очереди, собравшейся за нами.
— Молодец у тебя папа. Балует, — вдруг обратилась к Варе какая-то женщина из очереди, подарив ей милую улыбку.
— Папа? — вопросительно нахмурилась дочка и положила ладонь на Лёшину щеку. Долго смотрела ему в глаза, разглядывала лицо и снова обратилась к женщине. — Папа?
— Ты, что, маленькая, папку своего не узнаёшь, что ли? — хохотнула женщина.
— Это Лёша, — возразила Варя, а сам Лёша не спешил как-то вмешиваться в этих диалог. Да и я как-то не торопилась объяснять посторонней женщине, кто мы все друг другу.
— Ну, для людей он Лёша, а для тебя — папа, — милая улыбка женщины начала подбешивать.