- "I am thinking... Of your voice," - с грустью в голосе призналась певица в динамиках наушников. - "And of the midnight picnic... Once upon a time... Before the rain began..."
Сюзан отложила в сторону газету, оставив ее следующему посетителю кафе, который несомненно придет сюда и займет ее место за этим же столиком. Затем она допила кофе, вернула пустую чашку на стол и тяжело вздохнула.
- "I finish up my coffee... And it's time to catch the train," - подытожила Сюзан Вега заключительным куплетом песни. - "Ta, ta, ta da... Ta, ta, ta da... Ta, ta, ta da... Ta, ta, ta da..."
- Вот я дура! - с откровенной досадой на саму себя пробубнила девушка. - Как можно было... стоять на перроне... и упустить этот... поезд?..
Отодвинув чашечку чуть дальше от края и поставив локти на столешницу, Сюзан обхватила голову руками и закрыла глаза. Пальцы принялись монотонно массировать виски. По щекам девушки скользнули предательские слезы...
Дракон на крыше
4,862 минуты тому назад...
Над ночным Нью-Йорком раскинулось иссиня-фиолетовое безоблачное небо, озаренное яркими огнями многоэтажных зданий. Черные коробки жилых и муниципальных небоскребов светились миллионами огней. За окнами этих каменных джунглей кто-то уже предавался домашнему уюту, а кто-то трудился, засиживаясь допоздна в офисах тех или иных компаний и фирм. Бесконечные автострады и перекинувшиеся над реками мосты сияли подвесными гирляндами, лампами фонарей и огоньками автомобильных фар, белыми и красными – в зависимости от направления движения. Последние либо непрерывно мчались, либо, напротив, вяло текли в плотных автомобильных пробках, свойственных Нью-Йорку как днем, так и ночью. Лоно рек зеркально отражало падающий от города свет, играя полной палитрой красок.
Еще Фрэнк Синатра называл Нью-Йорк городом, "который никогда не спит". Это высказывание очень точно описывает "Большое Яблоко", потому что познакомиться с этим городом днем может каждый турист, а погрузиться в мир ночного Нью-Йорка со всем его разнообразием и непредсказуемостью – решится отнюдь не каждый. Как и любая столица мира, Нью-Йорк живет очень активной ночной жизнью: клубы, пабы, рестораны, парки и многие другие места оживают лишь с приходом ночи и представляют панораму Нью-Йорка совершенно по-новому. Именно Нью-Йорк, бьющий все рекорды по своей непредсказуемости, может стать самым феноменальным поворотом чьей-то судьбы.
Сюзан одиноко стояла на крыше какого-то высотного жилого здания. Ветер игриво трепал ее огненно-рыжие волосы и подол легкого летнего платья. Сюда не долетали гул людских голосов, музыка из общественных заведений или шум автомобильного движения. В близком соседстве здесь не было и ночных клубов, так называемых руфтопов и лаунжей, с площадками под открытым небом, столь популярных и любимых жителями и гостями Нью-Йорка. Все это осталось за рекой, а здесь на узком и длинном острове Рузвельта царили тишина, покой и умиротворение. Лишь изредка сонную тишину все же могла нарушить тревожная сирена какой-нибудь спецмашины: стон скорой помощи, крик полиции или вой пожарной службы, прилетевшая со стороны широкополосной кольцевой магистрали Манхеттена.
Девушка уже приблизилась к опасному парапету и даже подняла одну ногу, согнув ту в колене, чтобы взобраться на каменный борт, когда за ее спиной кто-то осторожно кашлянул. Незнакомец, которого Сюзан пока еще не видела, сделал это не из-за какой-то болезни горла или желания утолить жажду, а для того, чтобы привлечь внимание девушки, прежде чем та сделает опасный шаг вниз.
Да, именно мысли о суициде привели Сюзан на эту нью-йоркскую крышу знойной, летней ночью. Девушку не волновали последствия задуманного. Не волновало и то, как она будет лежать, когда разобьется об асфальт. Ведь в смерти нет ничего красивого, и стоит ли об этом думать, когда твоя жизнь перестала иметь смысл. Впрочем, Сюзан все же высмотрела, чтобы на тихой улочке, уходящей от набережной Ист-Ривер вглубь острова, не оказалось случайных прохожих, на чьи головы она упадет.