— Знаешь, Мэри, мне давно не было так хорошо.
Слова сами вылетели изо рта, поразив искренностью и прямотой даже самого Драко, и он уже почти пожалел о сказанном, когда Мэри внезапно нашла его руку в темноте и несмело её сжала:
— Мне тоже. Иногда мне кажется, что я знаю тебя целую вечность.
Драко смотрел перед собой, думая: как бы они ни пытались делать вид, что их отношения не более чем приятельские, всё же то странное чувство, возникшее между ними, никогда не вернёт их общение в былое дружеское русло. Просто что-то неуловимо изменилось в миг, когда они впервые ощутили друг друга в танце, когда поняли, что они оба не бесформенные существа, скрытые тьмой, а молодые мужчина и женщина, в дружбу между которыми Драко всё равно никогда не верил.
— Хотя, знаешь, я бы не хотела, чтобы вдруг оказалось, что мы знакомы, — нарушила затянувшееся молчание Мэри, и её пальцы исчезли с руки Драко, что отдалось в его душе лёгким разочарованием.
— Почему? — пытаясь скрыть досаду, спросил он.
— В реальной жизни я далеко не всем приятна. В своё время я выслушала много слов ненависти в свой адрес из-за того, что даже никогда от меня не зависело, — искренне призналась Мэри с ноткой горечи, и Драко задумался, в чём же могла быть причина этого.
— В этот раз я беру первенство на звание «главного неудачника»: я никому не нравлюсь вообще, и, хотя в лицо мне мало кто говорит, как презирает меня за поступки, недобровольно совершённые в прошлом, я всё вижу по глазам. Только раньше предпочитал не замечать этого, а совсем недавно… мне помогли осознать всю дерьмовую правду: люди не умеют прощать.
— Но ты же совершал те поступки не по своей воле? Это же был не твой выбор? — тоном, полным возмущения отозвалась Мэри. — Никто не смеет судить тебя за то, что ты был вынужден делать!
— Знаю, — устало сказал Драко и пригубил вина. — Но люди держатся за свои предрассудки и суждения крепче, чем лепрекон за горшок с золотом. Я знаю об этом не понаслышке: когда-то и у меня были укоренившиеся неверные суждения о многих вещах. Только я смог отделить зерна от плевел в отличие от многих.
На какое-то время повисла тишина, нарушаемая звуком очередной слезливой песни о Рождестве. Драко хмуро смотрел вниз, вспоминая далеко не самые приятные жизненные моменты, когда Мэри неожиданно негромко сказала:
— Давай потанцуем.
Её предложение удивило Драко. Вскинув брови, он посмотрел прямо перед собой.
— Ты уверена?
Вместо ответа она поднялась с места и, подойдя к нему, взяла за руку.
— Уверена, — тихо ответила она, когда они оказались на танцполе.
И в этот раз, когда Драко бережно притянул её к себе, то не смог не отметить, что они стоят друг к другу немного ближе, чем вчера, на что тело моментально предательски отреагировало. Чтобы отвлечься, он пытался вникнуть в смысл душещипательных слов песни, повествующих о девушке, маниакально требующей в качестве подарка на Рождество своего парня, который, по сути, и так был не прочь быть с ней. В другой ситуации Драко нашёл бы много поводов саркастично прокомментировать смысл доброй рождественской песни, но не тогда, когда ощущал тонкую женскую талию под рукой, когда чувствовал дурманящий лёгкий аромат Мэри и понимал, что вопреки здравому смыслу наслаждается каждой секундой, проведённой в танце с ней.
— Это она помогла тебе всё осознать? — внезапно вторгся в мысли тихий голос.
Драко не сразу понял, о ком речь, а потому переспросил:
— Прости, ты о чём?
— Та девушка, которая отказалась выйти за тебя. Это она заставила тебя поверить, что люди не умеют прощать? — с лёгкой неприязнью продолжила Мэри.
Драко слегка нахмурился, догадавшись, что речь идёт об Астории, про которую он сегодня даже ни разу не вспомнил.
— В общем, да. Но с ней всё кончено, поэтому не считаю нужным разговаривать о прошлом.
— Это неправда, Крис, — проигнорировав его слова, мягко сказала Мэри.
— Что именно? — несколько напрягся он, ожидая вопросов о личной жизни.
— Люди умеют прощать. Я умею прощать, — с достоинством отозвалась Мэри, и Драко невольно остановился. Он пристально посмотрел прямо перед собой, где, по его мнению, должно было находиться лицо Мэри.
— Вряд ли бы ты так говорила, если бы узнала, кто я, — с горечью произнёс он, и Мэри отстранилась.
— Я и так знаю, кто ты. Ты тот, рядом с кем я забываю обо всём.
В эту секунду они оба увидели призрачный свет прямо над собой. Драко поднял голову и лишь в этот миг заметил, что они с Мэри стоят под омелой. На мгновение он замер, ощутив, как внутри что-то перевернулось, а в следующее плавно перевёл взгляд, с удивлением обнаружив, что может разглядеть силуэт Мэри. Ему казалось, ещё чуть-чуть, и он увидит её лицо, однако омела, источавшая лёгкое сияние, не была настолько щедра, чтобы ещё и подарить ему возможность рассмотреть черты девушки, что стояла так близко и изучала его. Зато у Драко появилась другая возможность, и, прежде чем он смог это осмыслить, их с Мэри тела, повинуясь какому-то странному порыву, соприкоснулись, а губы нашли друг друга.
Группа играла какую-то прекрасную инструментальную композицию, пары вокруг танцевали, следуя удивительной мелодии, а Драко Малфой будто медленно сходил с ума, чувствуя нежные губы Мэри, скользнул по ним языком, а затем проник внутрь, углубив поцелуй. Сначала они оба словно исследовали друг друга, двигаясь неторопливо, касаясь не спеша — так, словно могли спугнуть этот момент. Но очень скоро Драко ощутил, как Мэри притянула его за шею ещё ближе, в то время как он крепче прижался к её бедру, запустив одну руку в волосы, а другой крепко обхватив талию. Движения ртов стали неистовее, и он даже позволил себе слегка прикусить её губу, на что Мэри откликнулась тихим стоном, и это отозвалось в теле Драко новой волной возбуждения. Он понимал, что если так пойдёт дальше, то он точно позволит себе гораздо больше, и это опять спугнёт Мэри, но не мог сейчас остановиться. К счастью, Мэри отстранилась сама.
— Постой, Крис, нет, — пробормотала она и положила ладонь ему на грудь, стараясь справиться с тяжёлым дыханием. — Мне кажется, нам стоит притормозить.
Драко изо всех сил сдерживался, чтобы вновь не притянуть её в попытке доказать, что «притормаживать» в данной ситуации — не самое лучшее решение, однако он сделал волевой шаг назад.
У них ещё будет время.
*
За два дня до Нового года
Гермионе казалось, что времени категорически нет. Откровенно говоря, она всегда считала, что для осуществления всех её планов и дел, расписанных до мельчайших подробностей на ближайшую пятилетку, требуется в два раза больше часов, чем у неё было, что, впрочем, не мешало всё-таки ей выполнять многие задачи гораздо быстрее намеченного срока. Но сейчас она действительно не успевала ничего. а её начальник лишь требовал:
— Соберись, Грейнджер, и доделай этот сраный отчёт, который тот тупица не сдал вовремя! — рявкнул начальник, когда увидел, что она всё ещё работает над первыми двумя страницами документа, раньше составляемого ею раз в пять быстрее. — В каких чёртовых облаках ты витаешь? Я думал, вся эта любовная чушь, наконец, выветрилась из твоей головы! Или Уизли опоил тебя приворотным зельем, чтобы ты забыла про работу и вернулась к нему?
Сотрудники, находившиеся в кабинете, дружно загоготали, а Гермиона покраснела и скрипнула зубами от злости. Она давно привыкла, что руководство в лице чистокровного сноба, не отличающегося хорошими манерами, весьма пренебрежительно относилось к ней. Как же, лучшая работница отдела — грязнокровка, которая уже несколько лет подряд утирает нос его многочисленным родственникам — её коллегам! Мало кому это пришлось бы по душе, тем более такому закоренелому подлецу, с презрением относившемуся к магглорожденным волшебникам.