- Я знаю, как веселиться, - говорю я почти агрессивно, будто спорю с армией предубеждений, а не с Диланом, - просто с моей точки зрения, веселье - это не дикие голливудские вечеринки, полные фальши и наркотиков.
- Так что по-вашему веселье, мисс Кларк? - спросил Дилан голосом ведущего новостей, наслаждаясь моей обороной.
- Мне нравятся... книги… искусство... фотографии… йога... прогулки. И еще общение с друзьями.
- Вау, - проговорил Дилан, выжимая каждое слово, - звучит как настоящий взрыв в вечер пятницы. Кто-нибудь, вызовите копов.
- Хорошо, - говорю я, подняв руки, - может, поэтому они и выбрали меня. И что? То, что я не голливудская безделушка, которая будет смотреть на тебя как на «большого, дикого мужчину». И я не тот человек, который считает, что должен производить впечатление, показывая «лучшую» сторону. И я не из тех, кого соблазняют наркотики, выпивка, слава и блеск. И что? Разве это настолько плохо?
Взгляд Дилана, устремленный на меня, меняется с озорного блеска на что-то более глубокое, словно открылась дорога к его душе.
- Нет, - говорит он, не сводя с меня глаз, - это неплохо. Это лучшее, что в тебе есть.
Мое дыхание начинает сбиваться из-за возникших бабочек в моем животе. Я снова чувствую, что теряю ощущение времени. И дело не в том, что говорит Дилан, а в том, как он говорит, его голос настолько уверен, что я поверю всему, что он скажет, его глаза так пристально на мне сосредоточены, что остальной мир перестает для меня существовать. Я пытаюсь собраться с мыслями, чтобы что-то ему ответить, но Дилан возвращает меня к реальности.
- Пошли, - произносит он, поставив бутылку с водой на стол, как до этого пиво, - идем отсюда.
- Куда? - выкрикиваю я, сбитая с толку, когда вижу, как он вскакивает и направляется к двери трейлера. - Думаю, нам стоит обсудить график съёмки.
Дилан повернулся ко мне.
- К черту все. Уверен, что ты все запомнила.
- Хорошо, тогда куда ты направляешься?
- Мы пойдем немного повеселимся.
- О, нет...
- О, да, - говорит Дилан, с нетерпением покидая трейлер. Я на секунду нахмурилась, и последовала за ним, отставая на полшага и пытаясь идти с ним рядом.
- Больше у нас не будет времени перед съёмкой, - объясняет Дилан, шагая к своему байку, - это наши последние часы свободы. Завтра начнется работа, и всё будет на твоих условиях. Поэтому это последний раз, - говорит он доставая шлем и предлагая его мне, - когда мы будем делать по-моему.
Я опустила плечи и склонила голову.
- Серьезно? - говорю я почти умоляюще. – Может, просто пойдем куда-нибудь выпить кофе? Это весело. Или... даже не знаю... посмотрим фильм?
- Конечно. А потом мы все вместе будем разгадывать кроссворд и на такси поедем в дом престарелых. Нет. Слушай, мне нужно выпустить пар, и тебе это тоже пойдет на пользу. Я покажу тебе свое представление о том, как хорошо проводить время, это поможет нам лучше узнать друг друга. Это будет... катализатором.
- Скорее слабительным. Хотя, катализатор, вероятно, более точное слово.
- Вот видишь, мы с тобой сработаемся. Пойдем.
Я с неохотой беру шлем, одаренная неодобрительным взглядом Дилана, и сажусь на заднее сидение. Он радостно заскакивает на свое место.
- Куда мы поедем? - перекрикиваю я рев мотора.
- В Вегас! - кричит он, и, не позволив мне запротестовать, сорвался с бешеным ревом, оставляя в облаке горящей резины съемочную площадку.
Глава 9
Дилан
Нельзя останавливаться. Если я это сделаю, она начнет расспросы. Плюс волнение перед съемкой, и что касается этой ночи, у меня пока нет никаких планов. Джемма не может плыть по течению, ну а я, несмотря на все мои недостатки, в этом эксперт.
Единственный раз, когда я остановился и поставил на землю ноги - это когда мы добрались до места назначения - до частной взлетно-посадочной полосы. Джемме потребовалось три секунды, чтобы спрыгнуть с байка, снять шлем и начать лекцию о том, почему это плохая идея.
- Где мы? Это взлетно-посадочная полоса? Я не могу поехать в Вегас, Дилан. Я еще должна составить отчет и, вообще, я одета в свою рабочую одежду. Я не могу поехать в Вегас в таком виде.
Я не спешу слезать с байка, и когда смотрю на её тревожное лицо, панику и беспомощность, почти сожалею. Но не о том, что собираюсь увезти её в Вегас, а о том, что она не может позволить себе расслабиться.
Я машу стюарду, который ждет у одного из ангаров. Он кивает в ответ. Мы понимаем друг друга, так как импровизированные поездки - моя привычка.
- Я попрошу отель подобрать кое-какие вещи для тебя, они обычно неплохо с этим справляются.
- Здесь даже нет самолета, - продолжает она все более высоким голосом, - мы не можем ждать...
Ее перебивает рев двигателя самолета, вырулившего из ангара и направляющегося к нам. Она смотрит на меня взглядом проигравшего и закрывает лицо руками.
- Джемма, - говорю я. - Эй. Посмотри на меня. Это на одну ночь. Выпьем по стаканчику, сыграем пару партий, а потом пойдем спать. Это все. Всего лишь час полета, так что у нас будет предостаточно времени, чтобы вернуться, позвонить и сказать, что мы будем в ...
- В десять утра, - тихо произносит Джемма, обдумывая все. Вздыхает. - Хорошо. Но ты должен пообещать мне, что все так и будет.
- Конечно.
Она с недоверием смотрит на меня.
- Я серьезно. Никакой выпивки. Ничего безумного... непредсказуемого... дикого... ничего. Ты несешь полную ответственность. Обещай мне.
- Да. Я несу ответственность. Я обещаю, - говорю я сквозь смех.
Через секунду мы уже поднимаемся по трапу, кивая в знак приветствия чопорной стюардессе.
- Добрый вечер, Мистер Марлоу.
- Привет, Рэйчел. Это Джемма Кларк. Моя... коллега.
- Привет, - говорит Джемма, смутившись, и впервые я действительно понимаю, насколько она не привыкла к светской жизни. Мы заходим в салон и садимся напротив друг друга на роскошные сиденья.
Пока мы еще не взлетели и не заказали пару крепких напитков, не договорились о гостинице в Вегасе, она откидывается на спинку сиденья и перестает оглядываться в поисках выхода. Пока она смотрит в окно, я пользуюсь моментом, чтобы реально оценить, насколько она красива. Я могу назвать дюжину актрис, которые убили бы за такие завораживающие глаза, как у нее, за такие чувственные губы, которые выглядят словно мазки кистью - черт, большинство мужчин убили бы за такое лицо.
Я потягиваю виски, и вдруг неосознанно говорю вслух свои мысли: