– В Бергене надо бы послать вести домой, – прибавил Харальд. – С твоего позволения, хевдинг, я приищу гонца.
– На том и порешим, – Гуннар поднялся. – Собирайтесь, лежебоки! Церковь сама себя не разграбит!
Викинги посмеялись, но зашевелились быстрее, и уже к восходу кораблик бежал по Лебединой Дороге, подгоняемый крепким северным ветром.
Гусли свои пленник нашел в том самом плоском ящичке, по виду как для письменных принадлежностей. Только никто не сумел того ящичка ни открыть, ни взломать, а и не беспокоился о том золотобородый певец. Знал, верно, что колдовской защиты не превозмочь корабельному священнику Аслаугу, вот если бы сам епископ в Бергенхусе… И то навряд ли!
Хозяину гусли раскрылися сами, а заиграли громко и ясно – на длинной палубе всякий услышал, рабы и те спины выпрямили.
Впрочем, Гуннар и без музыки не морил трэлей голодом: с тощей овцы сколько той шерсти?
– … Ведома ли молодцам да под красным парусом песня-сказ былинная, достоверная, о купце из Господина Великого Новагорода?
– Ведома!! – ревели викинги.
– А ведомо ли молодцам да под красным парусом, сколько в песне той правды-истины?
– А откуда нам знать, что есть истина? – снова изумлялись викинги, точно попадая в мелодию. – Те ли мы жрецы ли священники?
Взлетали полосы белой пены, оседали каплями на новенькой, нецелованной солнышком, шерсти паруса, на лицах походников; старый кормщик Харальд привычно двигал правилом, не утирая соленые брызги. Подумаешь, море! И перебегали красные отсветы паруса по добротно смоленым доскам, по выскобленной палубе, и привычным звуком гудели забравшие ветер канаты… Но только пустовало место на носу, место героев. И с каждым словом выпевающего себе свободу новгородца думал Харальд: может, и прав окажется Гуннар-хевдинг? И "Черный конь" в самом деле последний рыщет на Лебединой Дороге?
– … Не имаху я золотой казны, по честным ходил пирам с гуслями, с гуслями да звончатыми! Вот как первый день да не зовут меня, не зовут второй, а и третий день!
Знали все песню, но подтягивали охотно. Половина же удовольствия – предвкушать. На каждое слово новгородца викинги добавляли кто строку, кто куплет, и так разменивали дорогу на песню. До славной битвы еще доехать надо!
– … Что соскучился, что примучился, Ильмень-озера вышел на берег, сел на камень-алатырь, заиграл тоску, песню долгую…
Викинг половину жизни путешествует. Ворочает ли тяжелое весло, топчет ли безответную пыльную дорогу, правит ли лошадью…
Или вот, как сейчас, подставив лицо теплому солнцу, а спину крепкому ветру, радуется полету "длинного корабля" по древнему морскому пути. Слева лесистые скалы материка, черные провалы фиордов. Справа острова: которые с елками, а иные лысые, ровно отец храбреца Эгиля из той саги. А за островами море Северное, а там земля скоттов и англов, а за ней пути еще дальше, на ледяной Свальбард, на теплый щедрый Винланд… Хотя бы сейчас грести не надо – радуйся, вперед не загадывай. Твое тебя не минует.
– … Говорит мне царь: ты иди в заклад, ставь головушку свою буйную. Буйную головушку бесполезную! Ставь за трижды три лавки со товарами да за вполтретьи три ладьи быстрыя, по привальный брус все груженыя!
Викинги слаженно подхватывали:
– А и ловок царь, и хитер морской! Что купец сейчас в море выведет, завтра все во чертоги царевы свалится!
Ветер держался ровный, крепкий, быстро летел "Черный конь", и холодный камень в сердце у Харальда таял понемногу, плавился под сильными голосами.
– … Говорил на то грозный царь морской: ты, гусляр, про меня брось печалиться! Я тебе сказал, а ты ставь заклад! И увидишь сам, все поправится!
Гуннар с удовольствием подпевал, благо, что не требовалось и тут грести. Норэгр – путь на север, по коему все окрестные племена их самих и зовут "норвеги". Только сейчас едут они на юг…
А почему бы не поехать, пока не старый? Воистину правду говорят служители Молодого Христа: состаришься, и препояшут чресла твои чужие руки, и поведут, куда не хочешь. У них бог потому так и зовется: Молодой. Так стоит ли носить меч на поясе, чтобы весь век просидеть в городской страже Тромсе или Уппсалы, и не видеть половины того, что видели Рагнар или Хререк? Нет более свободных престолов, заняты места в Нормандии, на Руси, даже на теплых скалах южнее самого Рима – так оно и к лучшему: никто не привяжет викинга к бабьему куту!
Места в Валгалле всегда свободны.
– … По закладу тому лавки выиграл, кораблей морских взял полтретьи пять, золотой казны взял бессчетно я. Стал я жить-поживать, инвестировать! Наживать казну да имение! Ночью зимнею шел от любушки, слышу, плачет кто али хныкает. Гляжу, ан в студеную зимнюю пору примерз малолетний бесенок к забору…