...Совсем неожиданно появились у нас две комические личности — два механика-прапорщика К и П., оба средних лет, под 50, неинтеллигентные с типичным одесским говорком и примитивными взглядами. До призыва они служили вместе в одной пароходной компании. Это сблизило их, но в глубине души они завидовали друг другу, не зная, кто же теперь из них старший, и спорили, но никакие могли прийти к согласию. Спор их никак не мог разрешиться, зато младшие члены кают-компании получали, слушая это, огромное удовольствие, покатываясь со смеху. В официальном объявлении об их продвижении фамилия Н. значилась выше, чем П., и мы заверили его, что, выходит, он старше П. и тот должен вставать в его присутствии. При первой же представившейся возможности Н. захотел воспользоваться вновь приобретенным правом и потребовал, чтобы П. встал. Сцена, которая затем вспыхнула, чуть не кончилась вселенским скандалом.
Звучит довольно смешно, но Н. из этих двоих был совсем безграмотным и даже имя свое подписывал крестиком; П. писал очень хорошо и часто подставлял своего друга, выставляя его перед нами круглым дураком.
Когда в Одессе Н. и П. узнали о своем повышении в прапорщики, они первым делом купили положенную им форму и побежали к фотографу. Первый сфотографировался в мундире и треуголке с обнаженным клинком в руках. Другой, будучи скромнее, не вытаскивал палаша из ножен, а просто облокотился задумчиво о подобие каменного пьедестала. Они заказали самые большие отпечатки и ужасно гордились ими, но имели неосторожность как-то обнаружить их перед нами. После этого, конечно, мы их так разыгрывали, что бедные парни не знали, куда и спрятаться и, скрепя сердце, убрали подальше свои драгоценные изображения. Слабостью этих двух были женщины легкого поведения — «душки», как их называли в Одессе. Тот факт, что оба были женаты (и, вероятно, на очень строгих женах), не останавливал их. В Либаве они оказались на положении холостяков и немедленно решили этим воспользоваться. Неожиданно возникло препятствие: каждый втайне боялся, что другой расскажут его жене, чем он тут занимается, и она немедленно прикатит в Либаву. Мы животы надрывали от смеха, наблюдая уловки, к которым прибегали два старых механика, чтобы скрыть следы своей амурной деятельности друг от друга. Но Либава — слишком маленький город, и в один прекрасный вечер они встретились: каждый ехал на извозчике со своей подругой. В отчаянии каждый делал вид, будто ничего не видел.
Однако после первой же ссоры П. не мог сдержаться и написал жене Н. об этой встрече. Та без долгих колебаний неожиданно нагрянула в Либаву, и Н. с той минуты оказался под жестким контролем. Но П. тоже недолго после этого наслаждался своей свободой. Его собственная жена была проинформирована о подвигах ее верного супруга, и через несколько дней можно было видеть П., невесело прогуливающегося по Либаве под ручку со своей половиной».
Многие из механиков-офицеров были недавними выпускниками Императорского технического училища, которые добровольцами пришли во флот в пылу ли патриотизма, или чтобы увидеть свет, или чтоб избежать призыва. Их первые впечатления о флоте были обычно не очень радужными. Ниже приводятся цитаты из их писем, посланных домой накануне отправки 2-й эскадры. Первое от инженер-лейтенанта Федюшина, который погибнет позднее при Цусиме. В марте, в ожидании выпуска, он писал своей матери: «Военная ситуация очень серьезная, и сейчас нельзя думать о собственном благополучии. Я должен идти служить... Мне очень жаль тебя и сестер, но у меня есть друзья, у которых уже есть и дети. Я подал прошение в Морское ведомство с просьбой о зачислении меня во флот».
По окончании курса Императорского технического училища по специальности инженер-механик Федюшин получил три дня домашнего отпуска до его вызова в Санкт-Петербург. Он заполнил нужные бумаги и 9 июня был назначен на броненосец «Князь Суворов»: «Уменя ушло две недели, чтобы более или менее узнать все отделения броненосца. Первые несколько дней я чувствовал себя так, словно заблудился в лесу: если я хотел попасть в один отсек корабля, я оказывался в совершенно другом.
В настоящий момент мы все еще находимся в гавани, но после 15 июля мы выйдем на рейд. Из новых кораблей готов только броненосец «Александр III», он стоит на внешнем рейде...