Скольких знакомых, у которых, по ее предположению, мог укрыться Фери, обошла она за эти два месяца! Так Магда установила связь и с тем офицером, что брался вызволить заключенных из гетто. Это был черноволосый молодой человек с небольшой круглой головой, колючим взглядом и острым носом, делавшим его похожим на какую-то хищную птицу, — обер-лейтенант Каснар. Когда Магда, впервые после долгой разлуки, встретилась со стариками, первым вопросом свекрови был: «Где Фери?..» И в голосе ее звучал как бы упрек. Словно Магда была в чем-то виновата. Да разве есть кто-нибудь на свете, кто так же боялся бы, так мучился бы из-за Фери… Но он жив, непременно жив! Ведь его, пусть неуклюжего и смешного, миновало уже столько бед… Почему же именно теперь?.. Пусть его схватили, даже пытали, но… Нет, они не могли убить его, такого доброго, такого хорошего человека…
Магда первой почувствовала надвигающуюся новую угрозу, о которой в суматохе первых дней «создания блиндажа» никто, кроме нее, и не подумал. Голод! Эта угроза была ближе и опасней самой страшной бомбежки.
Ласло и дядя Мартон отправились по воду, «на колодец». Оставшись без мужчин, все вдруг почувствовали себя как бы осиротевшими, беспомощными. «Ничего, — думала Магда, — они вернутся и что-нибудь придумают».
Мужчины вернулись. Магда встретила их в темной, похожей на коридор, передней. Дядя Мартон пронес ведра с водой в комнату, а Ласло остановился у двери.
— Что-нибудь случилось? — спросил он.
— Кладовая наша вот-вот опустеет. Еще день-другой, и…
Ласло на миг задумался.
— Знаю, — сказал он затем. — Это и меня тревожит. Мяса надо бы…
— Да, конечно.
— Мяса-то много, только… — И тут же весело добавил. — Во Франции, например, в самых фешенебельных ресторанах бифштексы из конинки делают.
Магда, улыбнувшись, кивнула.
— Только не говорите свекрови моей… — попросила она и, смешавшись, покраснела.
Ласло ласково дотронулся до ее плеча.
— Глупенькая! Чего же вы испугались? Ведь вы среди своих. Или думаете, я не догадывался? Вот только не знал, ваши они родители или вашего мужа. А господина Эрнё Фабиана я, пожалуй, даже знаю… известный славист… Одним словом, скажем старикам, что это — говядина! Да и остальным тоже… Где взял? Выменял… На золото! Есть, мол, у меня такая шкатулочка — в ней полно всяких драгоценностей. Верно? А теперь вызовите-ка сюда дядюшку Мартона и раздобудьте где-нибудь хороший, острый нож, да и топор тоже.
Детвора занялась обычными вечерними играми, женщины грели воду для мытья. Вдруг кто-то нерешительно постучался в дверь. И еще раз, чуть громче. Вошел солдат — пожилой, чуть сутуловатый венгр.
— Добрый вечер! — поздоровался си, сняв пилотку.
Магда узнала его: тот самый, что вчера угощал ее сухим кофе.
— Сварить вам кофе? — предложила она солдату.
— Нет, не за этим я, — сказал солдат и неловко умолк. — А вы тут складно все оборудовали. — Оглядев подпорки, он одобрительно кивнул. — Эти выдюжат…
Помолчав еще немного, солдат объяснил цель своего прихода:
— Вот, барышня, я было попросить вас хотел… Залатал я на себе все дыры. Даже подметки подбил, а вот грязь… Ведь тут человеку и помыться негде. Хотелось бы исподнее с себя помыть, портянки опять же… Да ладно, не буду уж вам тут мешаться, — и, махнув рукой, словно сожалея, что пришел, направился к выходу.
— Постойте! — схватила солдата за рукав Магда. — Есть у нас вода. А для себя мы еще согреем.
Солдат сначала выстирал исподнее, затем, натянув обмундирование прямо на голое тело, вышел на кухню развесить белье вокруг плиты, снова вернулся в ванную и добрых полчаса мылся сам в тазике теплой воды. Когда он вернулся на кухню за бельем, волосы его мокро блестели.
— Вы не осерчаете, что я тут вам глаза мозолю? — застенчиво поглядывая на Магду, все спрашивал он.
Тем временем Ласло с дядей Мартоном выцарапали из-под развалин дома отличнейший кусок конины. Дядя Мартон сначала ножом отделил мясо, затем раздробил и мослы. Женщины собрались вокруг мяса, нюхали, ахали, приговаривали: «Вот это да!»