Пуритане смотрели на себя как на новых, святых и чистых (пурус — чистый) людей, желавших переделать греховный мир с его распущенностью и создать на земле царство благочестивых. Все, что мешает этому накоплению, для пуританина смертный грех. Театр, музыка, охота, развлечения, пышность одежды — вое это отвергали пуритане, как служение дьяволу и «идолопоклонничеству».
Пуританство раскололось по вопросу о формах церковного переустройства. Наиболее богатая часть пуритан — крупная буржуазия и буржуазное дворянство — стремилась создать другую, более демократическую государственную церковь, где бы большую роль играли старейшины, выбранные из почтенных членов прихода — пресвитеры.
Пресвитерианство стояло на позициях протестантского проповедника Жана Кальвина. Его учение и созданная им церковная организация, наиболее соответствовали интересам крупной городской буржуазии и буржуазных землевладельцев. По своим, политическим взглядам пресвитериане стояли за конституционную монархическую власть.
Пуритане из мелкой буржуазии были гораздо. радикальнее, чем пресвитериане… Они требовали полного равенства в церкви, отвергая власть пресвитеров и священников и добиваясь религиозной свободы. Эта часть пуритан носила имя индепендентов («независимых»). Индепендентские секты совершенно порвали с государственной церковью.
Со второй половины XVI века начинает развиваться пуританство, и к концу столетия оно уже настолько крепнет, что правительство обрушивается на пуритан, загоняя их в подполье. Представители наиболее радикальных сект — сепаратистов спасаются бегством в Голландию или в Америку, где основывают свои большие колонии.
Репрессии королевской власти, предпринятые против пуритан, однако, были не в силах задушить это движение, оба крыла которого — пресвитерианское и индепендентское — одинаково разрастались.
Нападая на епископальную церковь и ее «греховность», пуритане одновременно обрушивались На королевскую тиранию, объявляя себя борцами за свободу и за народное дело.
В первую Половину XVII века конфликты между парламентом и короной очень обострились. Новая династия Стюартов, в лице первого короля династии Якова I, пыталась вернуться к старому феодальному строю, задерживая превращение феодальной собственности в буржуазную. Королевская власть отказывалась от сотрудничества с буржуазией, но не желала отказываться от права эксплоатации растущего буржуазного богатства.
Преемник Якова I — король Карл I, — продолжая политику Якова, распустил парламент, бросил вождей оппозиции в тюрьму и с 1629 по 1640 г. правит как абсолютный монарх.
В среде буржуазии наблюдается быстрый <рост недовольства в связи с упадком торговли, ростом безработицы и разрухой, вызванной финансовыми вымогательствами королевской власти и ее преследованиями пуританства.
Не только буржуазия и обуржуазившееся дворянство проявляли враждебное настроение по отношению к абсолютизму. Наблюдалось массовое движение народных низов, страдавших от безработицы, непомерных поборов и растущих цен на продукты питания.
Революция назревала независимо от желания умеренных элементов буржуазии. В среде господствующих классов происходит быстрая группировка более или менее враждебных друг другу сил. Вокруг короля собирается феодальная знать. Вооруженные отряды помещиков, прибывающих из отсталых северо-западных графств, составляют его военную опору. Король ведет интригу, стараясь заручиться поддержкой армии в борьбе против парламента.
В конце 1641 г. в Ирландии, захваченной английскими и шотландскими колонистами, поднимается грозное восстание против угнетателей. В самом начале 1642 г. король, почувствовав опасность пребывания в Лондоне, покинул столицу со своими «кавалерскими» отрядами. В августе 1642 г. король начал гражданскую войну.
Феодальный мир и новый, буржуазно-капиталистический, стояли друг против друга, собирая свои силы.
Ни в королевском, ни в парламентском лагере не было социального единства. Крупнейшие феодалы северо-запада и крестьяне, связанные с ними старыми феодально-арендными отношениями, явились опорой короля.
В лагере парламентских войск находилось большинство крупнейшей буржуазии, которая боролась против злоупотреблений королевской власти, но не отказывалась от роялистских симпатий. Та часть аристократии юго-востока Англии, которая также стала на сторону парламента, конечно, тоже не вполне отказалась от своих симпатий к королевской власти. Пресвитериански настроенная буржуазия и дворянство Шотландии являлись союзниками парламента в войне с королем, а королевский лагерь видел поддержку в экономически отсталой и католической Ирландии. Католики и англикане были на стороне короля, тогда как пресвитериане и более крайние индепендентские секты находились в рядах войск парламента.