Ладно, в конце концов, все дело упирается в бабло — убивать нас на границе никто не будет. Тем более граждан Германии. Чего бы там Казахстан о себе ни возомнил, но перед серьезными немцами он всегда делает «ку». А серьезные немецкие граждане не допустят такого, чтобы какие-то азиаты убивали даже не таких серьезных немецких граждан. Правда, есть нюансы… Додумывать эту неприятную мысль я не стал. Остановимся лучше на денежной стороне.
Дима, конечно, тот еще фрукт, но, к его чести, не такой дурак, как кажется — деньги на взятки мне в бухгалтерии выделили. При этом наш бухгалтер — кстати, умный мужик, — увидев, куда мне предстоит ехать, предупредил по-дружески, что наличных денег нужно держать при себе ровно столько, чтобы не жалко было потерять. Все остальное — на карточке. У меня был самый обычный Сбербанк, у Лехи — тоже, а вот Слава — хренов мажор — держал свои сбережения в Альфа-Банке, чем почему-то очень перед нами гордился.
Наш бухгалтер, кроме того, не поленился залезть в Интернет, нашел и распечатал мне различные отзывы о пересечении нескольких границ бывших советских азиатских республик. Я его искренне поблагодарил, но вчера, в силу хорошо вам известных событий, прочитать их не успел, да и не смог бы. Прочитал распечатку уже в самолете. Не сказать, что сильно удивился и что мои волосы встали дыбом. Но настроение все равно упало. Особенно меня впечатлили узбеки. Как-то сразу расхотелось с ними встречаться. Наверное, легче взорвать все эти таможни и перебить там всех подряд, чем их пройти.
Кстати, я решил, что нужно предупредить своих спутников. Особенно Славу, который любит качать права и может запросто начать махать своей налоговой корочкой, которая в этих обстоятельствах почти наверняка будет бесполезна. А неприятностей может принести нам уйму. Да и Леша, с его странным характером, может в любой момент взбрыкнуть. Этого тоже не нужно.
Я протянул листы напарникам и сказал, чтобы выучили наизусть. Слава ухватился за них первый. Искоса я наблюдал за выражением его лица. По мере того как глаза Славика пробегали по строчкам, лицо у него вытягивалось. Леша спросил что-то, но Славик только отмахнулся. Потом он передал чтиво соседу, а сам укоризненно посмотрел на меня.
Я перегнулся через проход:
— Не дрейфь, Слава, прорвемся!
Тот скривил рот, что, видимо, должно было означать улыбку, но глаза его снова стали испуганными, как вчера утром, когда он пришел ко мне домой. Наверное, Славик решил, что попадает из огня да в полымя. Впрочем, я его за уши за собой не тянул, и моя совесть была чиста.
У меня был и другой повод для волнения. Очень уж напрягала мысль, что я еду выполнять задание голый, как Махатма Ганди. Ни травмата, ни ножа, ни нунчаков, которыми я неплохо владею, ни даже простой палки покрепче — ничего у меня не было. Таможенники и погранцы — это, конечно, зло. Но ведь нам еще и ехать придется по довольно пустынным местам. Как проскочили до Оша на такой машине эти два малолетних немца — ума не приложу!
В Москве мы пересели практически мгновенно, а вот в Бишкеке рейса на Ош пришлось подождать. На досмотре киргизские таможенники смотрели на нас очень странно, но что возьмешь с голых и босых. Я думал, что нас должны принимать за обычных туристов, пока не сообразил, что туристы не ездят без фотоаппаратов. А мне и не пришло в голову захватить хотя бы один! А тут троица: русские, спортивного вида (про Славика этого, конечно, нельзя сказать, но ладно — немного преувеличим), без багажа, без туристских принадлежностей — чего это они едут в Ош, когда революционные события только-только утихли? Я подумал, что, хотя на рейс в Ош нас пропустили без вопросов, не факт, что там нас не встретят из местных компетентных органов. Поэтому, чтобы не сбиться, весь перелет до Оша Леха и Славик заучивали наизусть адрес пребывания в Оше и имена моих немецких клиентов. Я ехал к ним в гости, а Леша и Славик меня сопровождали. Версия мне казалась железной, но червячок сомнения грыз — поверят ли в нее киргизы? Судя по информации из Всемирной сети, они могли нас тупо подставить — на всякий случай. Как бы то ни было, а сердечко у меня екало, и я непрерывно вспоминал и клял Диму, наше начальство, их друзей-фашистов и это чертово задание. Ох, и икалось им, наверное, в это время!
Самолет пошел на посадку, и я временно прекратил забивать себе голову. Странно, но взлета я боюсь больше посадки, хотя, по статистике, посадка опаснее — здесь разбиваются чаще. С другой стороны, масса людей панически боится летать и совершенно не боится садиться в автомобиль, хотя, опять по той же статистике, шансы погибнуть в авиакатастрофе по сравнению с автомобильными авариями на два порядка ниже. Я смотрел в иллюминатор, и когда самолет наклонялся то в одну, то в другую сторону, а земля соответственно уходила то вверх, то вниз, мое сердце то подступало к горлу, то ухало куда-то в живот. Слава и Леха продолжали болтать как ни в чем не бывало, и я им даже немного позавидовал.