- В этом-то и все дело. Потому и на Кавказ, и в Карпаты тянет. При соответствующем подборе, - не мигнув глазом, объяснил Гера. - А вот скажите-ка вы, Андрей Арсентьевич, какие у вас цели в сибирской тайге? И какую компанию вы себе подбираете?
- Я хожу один, - сказал Андрей, думая, что на этом поставит точку, но совершенно непроизвольно добавил: - Ищу "свинцового человечка".
И сразу разжег любопытство.
- Что это такое? - чуть не в один голос воскликнули оба Зенцовы. - Ой, расскажите!
- Нечего...
Но уйти от рассказа было уже невозможно. В самом сочетании слов "свинцовый человечек" для Зенцовых таилось нечто столь романтичное, экзотичное и таинственное, что Андрей вынужден был подчиниться. Он не стал говорить о "человечке"-символе, зове совести - никто бы этого в легком застольном разговоре и не понял - он просто в сочных красках изобразил все, что в свое время слышал от отца. А чтобы не рассеять глубокого впечатления от волнующей легенды - легенды ли? - Андрей умолчал о том, что в геологических высших кругах существование "свинцового человечка" начисто отвергнуто.
И какая-то неведомая сила еще подтолкнула Андрея рассказать о гибели Мирона, случившейся в тех же местах, и о том, что он лишь на шестой год упорных поисков все же набрел на совершенно заросшую мелким ольховником его могилу и соорудил над нею надгробие из обломков скалы.
- Да, это святая цель, - тихо сказала Серафима Степановна.
Гера хотел вставить что-то свое, но Николай Евгеньевич предупреждающе и торжественно поднял руку, и все молча встали из-за стола и разошлись.
3
Перед своим отъездом Гера переменился решительно, в полном смысле стал Германом Петровичем.
- Покуролесил, и хватит, - заявил он. - Пары все выпустил. Право на отдых, установленное Конституцией СССР, использовал. Широколап приступает к исполнению гражданских обязанностей.
Андрей хотя и притерпелся к его выходкам, теперь с удовлетворением воспринял эту перемену. Вечерние разговоры с Германом Петровичем перед сном уже тяготили. Широколап без ёрничества расспрашивал Андрея о его работах и делился с ним своими замыслами. Он готовил большую научную статью, которая потом могла бы лечь и в основу докторской диссертации. Иначе выше заведующего лабораторией трудно будет подняться. А плох тот солдат, и тем более уже старший лейтенант, который не стремится стать генералом. Тема статьи: самовозобновление лесов, вырубленных или уничтоженных пожарами на крутых склонах гор. Собран достаточно обширный материал, хотя несколько односторонний, только Кавказ и Карпаты, а горные лесные массивы Урала, Сибири и Забайкалья практически пока не исследованы.
- И вот ситуация. Построив статью и диссертацию только на основе собранных материалов, можно подвергнуться обоснованной критике за известную узость горизонта, коли речь пойдет о "докторской". Экстраполировать выводы по Кавказу и Карпатам на Урал и Сибирь опасно, черт их знает, особенности этих мест, там же и почвы, и виды растительности с югом страны резко несхожи. Продолжить еще на несколько лет сбор материалов - другая опасность. Похоже, что сейчас этой же самой проблемой всерьез занимаются ученые мужи из Министерства лесного хозяйства. И тогда не только одна обособленная тема может оказаться под угрозой ее повторения, все накопившиеся работы лаборатории, которой заведует он, Широколап, будут скомпрометированы.
- Ну а почему бы вам, Герман Петрович, в открытую не поговорить с учеными мужами из Министерства лесного хозяйства? - спросил Андрей.
- Э-э, Андрей Арсентьевич, вот где сразу виден художник, витающий в облаках, - сказал Герман Петрович. - На земле все происходит несколько иначе. Я могу посоветоваться по моей работе с астрономами, сталелитейщиками, виноделами, словом, где границы между науками каменные и высокие, а где эти границы по воде вилами прочерчены, извините, там каждому хочется приоритет захватить. И, боже упаси, не попасть в плагиаторы. Узки бывают тропиночки идти вдвоем рядышком.
- А вы идите без тропиночки, пробивайтесь по целине.
- А целины-то в наше время нет. Или такая целина, как на голове лысина, блестит, волоска не найдешь. Вы, как я понимаю, тоже лишь перерисовываете то, что до вас когда-то другими было написано. Березки, елочки, птичек, траву-мураву. Разве что в ином повороте.
- Это и есть творчество: "иной поворот". Не назовете же вы перерисовкой друг у друга пейзажи Шишкина и Левитана!
- Да нет, я вас поймать на слове, и тем более на деле, не собирался, я о разнице между наукой и искусством. Что вам дозволено, то нам нельзя. За что вам рукоплещут, нас по носам бьют. Не всякий раз, конечно, а когда неосмотрительно сами подставим. И вот, когда вы о "свинцовом человечке" своем рассказывали, прорезалась такая мысль: хорошо бы хоть разок и мне по сибирской тайге пробежаться. Увидеть своими глазами, понять, насколько она по проделанной уже работе друг мне или враг. Возьмете меня в компанию? Места ваших скитаний для меня подходящие, характерные и для всей Сибири, насколько я представляю себе географию.
- Н-не знаю, Герман Петрович, до будущего лета еще далеко, - уклончиво сказал Андрей. Невозможно было ответить сразу жестким отказом.
- И я не собираюсь уже сегодня набивать рюкзак всякой всячиной, подхватил Герман Петрович. - Важно застолбить идею, - и усмехнулся: - Вот сейчас вы, наверно, подумали: какой прагматик этот Широколап. А нельзя мне иначе. Я окончил вуз, гениальностью не наделен, а физических сил и, если хотите, заряда здорового карьеризма у меня хоть отбавляй, и я должен двигаться, подниматься вверх по служебной лестнице. Принося обществу пользу, ну и себе, конечно. Помимо всего, после развода с моей первой женой я ей плачу алименты. На это тоже нужны деньги. Так что, как видите, моя программа построена на реальностях самой жизни. Вы не платите алименты?
- Нет, не плачу, - сказал Андрей, - я вообще не был женат.
- Что ж, и вы по-своему тоже прагматик. А я, что касается отношений с женщинами, это несколько поздно понял. И если теперь я и с нынешней женой разведусь, а это, вероятно, вскоре случится, ущербных последствий для меня это уже не принесет никаких. А значит, и обществу тоже.
- А вашей жене?
- Какой же ей ущерб? - удивился Герман Петрович. - Ей всего двадцать лет. Детей не было. А отец - начальник главка и знаменитый физик. Она себе легко найдет нового мужа. Вы спросите: почему опять развод? Характерами не сошлись. Как и с первой. Вы сами наблюдали, что у меня за характер. А вы, не женясь, умнее меня оказались. Потому что и у вас характер для семейной жизни, извиняюсь, не из лучших. Согласны?
- Я предпочел бы поговорить о чем-нибудь другом, - сказал Андрей.
- Охотно, - согласился Герман Петрович. - В здешней библиотеке мне показывали несколько книг с вашими иллюстрациями. В этом деле я мало смыслю, но мне ваши рисунки нравятся, они живут, движутся, смотреть на них приятно, некоторые даже подолгу разглядывать хочется. Но почему вы работаете только на Детское издательство? И вроде бы с улыбкой все рисунки у вас получаются. Опять, извините, при вашем угрюмом характере. Вам бы Агату Кристи или Жоржа Сименона иллюстрировать, чтобы у читателя мороз по коже ходил. На военные темы тоже.
- На военные темы у меня было несколько персональных выставок. А выставок иллюстраций к детским книгам и еще больше, - сказал Андрей. - От самой же войны мороз по коже у меня и до сих пор ходит. Может быть, от этого и угрюм. Улыбаюсь же в детских книгах потому, что не хочу создавать и у детей угрюмые характеры.
- Значит, талант на службе? В жизни один, в рисунках другой?
- Он весь только в рисунках. А если вам кажется, что мой талант на службе, пусть будет на службе. Эта служба хорошая.
- Тогда о детях. Вы их любите. Почему же у вас их нет?
- Поговорим о другом.
- Это уже будет о третьем, - напомнил Герман Петрович. - Телефонами и адресами мы уже обменялись. У нас в институте и у сотрудников моей лаборатории, в частности, в бабушкиных сундучках есть множество старинных наших и зарубежных изданий с художественными воспроизведениями всяких тварей земных и земного покрова, землю-матушку одевающего. Кое-что в этом плане и мы ведомственно издаем. Охрана же природы! Это вас не интересует? Поработать на нас как художнику. А что-то для себя перерисовать - помните? - "в ином повороте". И со своей улыбкой в рисунке.