Свинья не виновата
Буфел
Кто Аполлинарию Митрофанычу Тимофееву дал кличку «Буфел», сия тайна была покрыта мраком. Но кличка была дана не в бровь, а в глаз.
Аполлон действительно был похож на буйвола. Бессмысленный взгляд из подлобья и упёртость в любом вопросе была его отличительная черта, при чём он постоянно что-то жевал. Буфел лежал на кровати с печальным лицом, покрытым как обычно трёхдневной щетиной. В его поросячьих глазках была не проходящая грусть. И именно о поросятах сейчас размышлял Аполлинарий, глядя на умирающую в паутине муху. Ему в очередной раз надо было доложить зам по тылу подполковнику Давыдову, что 6 маленьких, розовеньких поросят, только ещё начинающих похрюкивать, опять съела их мать. И он думал, как бы намекнуть Давыдову, что эту опорось всегда изымает прохиндей нач. прод. майор Новосельцев. Использовать чужой труд и воровать было в крови у наших офицеров и прапорщиков, ведь надо было как-то кормить семью, раз уж государство не хотело содержать армию. Но Новосельцев порой переходил все рамки. Однажды у него от непонятной болезни сдохли две любимые собаки и вместо того, чтобы закопать, он разделал их, отнёс на холодильник, а оттуда взамен прихватил тушу коровы. Ну и в течение месяца кормил собачатиной солдат, вместо телятины.
Время шло, но в светлую голову Буфела не заглянула ни одна умная мысль. Хлопнула дверь, и в избушку на курьих ножках вошёл Давыдов.
- Опять ты, Буфел, валяешься, хоть бы встал при виде старшего по званию.
Аполлон медленно соскрёб себя с кровати.
- Пойдём, поросят посмотрим.
- Да почто их смотреть то, поросята как поросята, сдохли и всех делов то.
- Как, опять матка съела? Придётся её колоть, проку то никакого, - сказал Давыдов.
- Не надо её колоть, она всё осознала и больше не будет, - ответил Буфел.
Зам по тылу был далеко не глупым человеком.
- Пойдём, в её наглые и бесстыжие глаза посмотрим.
Они вышли из избушки и направились в сарайку. Подойдя к свинье, Давыдов сказал:
- Ну-ка, смотри мне в глаза, Марфа, - и ухватил её за пяточок. - А ну, Аполлон, иди-ка и ты сюда. Ты посмотри в её кристально-чистые очи. Она ведь своих детей не ела?
- Хрю-Хрю-Хрю - прохрюкала Марфа.
- Ты слышал, Буфел? Она сказала, что это Новосельцев, собака серая, упёр её детей.
- Хрю-Хрю-Хрю - ответила Марфа.
- Вот видишь, и прошлые разы тоже он.
- Хрю-Хрю - хрюкнула свинка.
- Слышишь, жалуется, замучалась уже рожать говорит.
Буфел опустил глаза, переминая носком сапога коровью лепёшку.
- Да я хотел вам признаться, товарищ полковник…
- Я подполковник и полковником уже не буду.
Давыдов когда-то был полковником и занимал должность зам. нач. полигона. Но однажды на одном мероприятии перебрал со спиртным и переспал с женой своего начальника. После этого его должностной ранг резко поменялся и новых звёзд на погонах уже не светило. Да и старых поубыло.
- Послушай, Буфел, свинья не испугалась нач. прода. А ты то что зассал? Ты же за мной как за каменной стеной.
- Да она просто испугалась, что её прирежут, - промычал Аполлинарии.
- Ну что, Буфел? Новосельцева на кол? Изнасиловать его во все щели?
- А проку то, тов. подполковник?
- Да, Аполлон, я думаю, этого делать не стоит. Ты на него посмотри, он и так всё время в раскорячку ходит, привык уже и я даже подозреваю испытывает от этого удовольствие. Ты вот что, Буфел, выводи своих подопечных на прогулку, а свинью здесь оставь.
Аполлон построил скотину в шеренгу и повёл на выпас, только один козёл упирался и никак не хотел идти.
- Козёл он и в армии козёл, - бурчал Буфел, - Мухтар, иди сюда, ну-ка разберись.
Тут же прибежал, виляя хвостом, Мухтарыч и быстро навёл порядок.
- Ну вот, хоть и не по ранжиру, но на организованное подразделение похоже, смотрю на них и сразу наших бойцов вспоминаю, - сказал Давыдов - Они тоже так в столовую ходят.
- Бе-бе- блеели овцы, погоняемые Мухтаром.
- Разговорчики в строю! - крикнул Буфел.
Новосельцев
Майор Новосельцев сидел у себя в кабинете и, ковыряясь пальцем в носу, строил планы на будущее. Сегодня утром он отправил поездом Мурманск-Санкт-Петербург свою жену на какой-то там конгресс врачей-стоматологов и у него было впереди целых 2 недели холостяцкой жизни.
На вечер уже был заказан столик в ресторане на двоих. Эх, и оторвётся же он со своей драгоценной Марусей! А Маруся была действительно драгоценной. Всё, что он наживал своим непосильным воровством за долгие часы службы, мгновенно превращалось в серёжки, колечки, шубки, бельишко на теле Маруси. И все эти покупки были для него нужны лишь для того, чтобы побыстрее их с неё скинуть. Нач. прод. прекрасно знал, что головой надо думать, а не головкой. Он знал, что вот так, за клочок волос, сдавались целые города и даже страны. Но ничего не мог с собой поделать. Ведь он же родину не предавал? Наверное? А впрочем. Ну, может быть, чуть- чуть. А может нет? У нас ведь как, если изменник родины, а не родине, то родина и предала.