Моя рука поднялась ко рту, сдерживая крик, который угрожал взорваться.
Мой мозг отказывался верить в это, пытаясь предложить компромиссы и объяснения. Это невозможно, — пыталась я убедить себя. Они не могли нас найти.
Я шагнула ближе, мое дыхание становилось все тяжелее.
Мой взгляд упал на вазу. Я подозревала, что это были маленькие камешки, которые размещали цветочные стебли, но это было не так.
Вместо этого вазу заполнили груды зубов, белых, кремовых и желтых. Рвота поднялась во мне резко и быстро.
Какого хрена, — только и смогла я сказать.
Они нашли нас.
Она нашла нас.
Мои инстинкты самосохранения взяли верх. Я даже не помнила, как добежала до своей комнаты, пока не вытащила рюкзак, который прятала под кроватью, набитый деньгами и одеждой. Между кроватью и матрасом лежал пистолет.
Я схватила его и засунула за пояс джинсов.
Мне нужно было позвонить на работу. Мне нужно было заправить машину. Люди заметят, что мы пропали.
Думая куда мы исчезли? Неужели они меня сдадут? Кому я могу доверять?
Я знала, что никому. Я не доверяю никому, кроме себя.
Я единственный человек, который может защитить Николая.
Мой сын был там же, где я его оставила, с умиротворенным и невинным лицом. Никакая тьма не угрожала его ночным кошмарам или дням. Я держала все это в страхе, не позволяя ничему, кроме света и любви, касаться моего ребенка.
Я погладила его по волосам, пытаясь разбудить.
— Малыш тебе нужно проснуться...
Он пошевелился, лицо сморщилось, когда сознание взяло верх. Николай, проснись, милый...
Николай моргнул на меня сонными зелеными глазами.
— Мама?
— Да , это я, мама. Ну же.
Я подхватила его на руки. Он был потный и раскрасневшийся, прижавшись к моей груди, его маленькие ручки обвивали мою шею. Я подняла его одеяло и поправила его на нем. — Все в порядке, дорогой.
Николай в замешательстве поднял свою маленькую белокурую головку.
— Мама, пора спать.
— Я знаю, малыш. Мы просто собираемся немного прокатиться. Я подняла его плюшевого мишку. Бабушкин хвост начал раздраженно вилять. Пойдем, Баба.
— Баба идет?
Я взвалила рюкзак на плечо, затем подхватила бабушку свободной рукой. Я вывалилась из комнаты, стараясь не ударить Николая по голове. В доме было темно, и я не осмеливалась включить запасной свет.
Я вышла через заднюю дверь, не потрудившись запереть дверь. Мы не собирались возвращаться.
Мама, здесь холодно.
— Тсс, Тсс. Я успокоилась, открыла дверцу машины и присела на корточки.
Бабуля вырвалась из моих рук, прыгая на пассажирское сиденье. Я пристегнула Николая к его сиденью и накрыла одеялом. — Давай засыпай мой хороший, смотри, вот Тедди.
Маленькая рука Николая обхватила плюшевого мишку. Он выглядел так, будто пытался бороться со сном, но его маленькие веки не позволяли ему.
Я пригладила его волосы, хорошо чувствуя слезы.
Сейчас не время плакать, — проклинала я себя, вытирая слезы.
Надо было бежать.
Продолжение следует...