— Даника Балтача...и Елена Фальконе. Дамы из поместья. Он исчез внутри, и звук щелкающих замков разнесся по всему лесу. Даника казалась беззаботной, когда приблизилась.
Дверь распахнулась, едва не слетев с петель, и на пороге появился невысокий морщинистый старик. Он напоминал мне неуловимого волшебника из сказки, но вместо того, чтобы творить заклинания и отбиваться от драконов, этот волшебник хранил книги пахана.
— Я же сказал Тёме, чтобы меня не беспокоили, — проворчал Рифат.
Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что Тёмя — это прозвище Артема.
— Я здесь только для того, чтобы проверить тебя, — проворковала Даника, сладость ее тона делала ее слова очень легкими для понимания. И я привела Елену, чтобы познакомить с тобой. Рифат принял меня, откинув голову назад.
— Ты очень высокая.
— Ты очень низкий, — ответила я. Из его груди вырвался смех, и он отступил в сторону.
— Тогда входите. Пока вы не простудились.
Сарай Рифата был...маниакальным. Повсюду валялись груды книг и бумаг, воздух был так густ от пыли, что едва можно было разглядеть протянутую руку. Был также отчетливый, но неприятный запах чего - то взорвавшегося.
Даника сморщила нос.
— Где-то здесь сдохла крыса, — ответил Рифат, прежде чем мы успели спросить. И я никак не могу его найти...
— Скорее всего, он умер от заражения, — пробормотала я.
Даника подняла листок бумаги, и Рифат пролаял в предупреждении.
— Ничего не трогай! Все находится там, где ей и положено быть.
— Как ты можешь работать в таком грязном месте ? — спросила Даника.
— Не все из нас могут работать, в желаемом месте, Даника, — возразил Рифат. Некоторым из нас нужны материалы. Елена все понимает. Мои брови поползли вверх.
— А я знаю?
— Конечно, знаешь. Разве это не ваша работа — лечить госпожу Грибкову? — спросил он. Ты ведь не можешь этого сделать, используя только свое обаяние, правда?
— Думаю, что нет. Я взглянула на Данику.
— А в вашей работе требуется много обаяния, не так ли? — сказал Рифат указывая на Данику и что-то пробормотал. А Даника только рассмеялась.
В ее глазах промелькнула нервозность, но она исчезла так быстро, что мне, как будто это показалось.
Даника указала на Рифата.
— Мы с Еленой не будем отрывать тебя от работы. Я просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке.
— Отлично, — фыркнул он. Я взрослый человек. Я могу сам о себе позаботиться. Я оглядела комнату, мимо недоеденных блюд и заплесневелых углов.
Ясно, что нет, — заметила я.
— Ясно, что нет, — усмехнулся Рифат. Затем он взглянул на меня, поджав губы.
— Не обижайтесь, Миссис Фальконе.
— Я не обижаюсь.
— Я беспокоюсь не о тебе, — пробормотал он. Даника прервала меня прежде, чем я успела спросить, что он имеет в виду.
— Ты скоро должен прийти ко нам на завтрак. Мы беспокоимся о том, что ты здесь совсем один.
— Я подумаю, — сказал он, но в глубине души был доволен, что его ждут вкусные пирожные.
— Дмитрий испечёт пирожные?
Я не могла представить, что эта сосулька в форме человека делает что-то настолько домашнее.
— Я передам ваши пожелания, — подтвердила Даника.
— Могу я вам что-нибудь принести, пока вы здесь? Чай, Ужин...?
— Мешок для мусора? — добавила я. Даника одарила меня улыбкой.
Рифат указал узловатым пальцем в мою сторону. Он открыл рот, собираясь возразить, но выражение его лица внезапно изменилось.
— Уведи свою подругу с серебряным языком, пока я не навлёк на себя беду, — сказал он Данике.
Даника, не теряя времени, схватила меня за руку и вытащила наружу. Поднялся ветерок, холодный воздух трепал мою кожу и волосы.
— Я знала, что ты ему понравишься, — было первое, что сказала Даника. Я рассмеялась.
— Этому Рифату кто-то хоть нравится ?
— Очень даже может, — сказала она. Он может даже позволить тебе покопаться в его мозгах, если ты ему достаточно понравишься. Может быть, он и не выглядит таковым, но он очень умен. Он даже может быть в состоянии помочь тебе с решить проблему с болезнью Татьяны.
— Может быть, — согласилась я. Даника ласково похлопала меня по руке.
— Ты хорошо устроилась, да?
— Это не Летний лагерь, Даника.
— Я это знаю. Но...Я помню, каково это-быть новичком и пытаться найти свое место в семье. Мой позвоночник выпрямился.
— Мое место здесь не имеет значения, — напомнила я ей. Я уеду, как только Татьяна поправится.