Но мое сердце забилось немного быстрее при мысли о том, чтобы почувствовать свежий воздух на своей коже, зарыться пальцами ног в грязь. Быть одной, быть расслабленной.
А что, если меня поймают?
Ты не делаешь ничего плохого, — сказала я себе. Собаки знают, кто ты, и охранники тоже.
Было что-то изначально уязвимое в том, что меня могли поймать на попытке расслабиться, но мои рассуждения победили.
Я выскользнула из постели, завернулась в одеяло и направилась вниз. В доме было тихо и спокойно, единственные звуки доносились из театральной комнаты.
Проходя мимо, я заглянула в дверь. Дмитрий и Антон смотрели мультики; ну, Антон смотрел их.
Сидя на коленях у отца, он очень интересовался яркими красочными персонажами на экране.
Его отец откинул голову назад и тихо похрапывал.
Я продолжала двигаться, оставив Антона со своими мультиками.
Задняя дверь была заперта, но ключ висел на крючке за занавеской. Константин специально показал мне его, когда проводил экскурсию.
Выйдя на улицу, я сразу успокоилась.
Свежий воздух, бегущий по моей обнаженной коже и раскрасневшимся щекам, заставил мое сердце биться быстрее в течение нескольких секунд. Смешанный с отсутствием стимуляторов и мягким затишьем ветерка, шелестящего в деревьях, я почти заснула на месте.
Я углубилась в заросший сад, перепрыгивая через торчащие корни и неухоженные ветки. Осень сигнализировала о покраснении листьев, заставляя некоторые растения выглядеть как коллекция пламени и драгоценных камней.
Я нашла тихое место, поместье все еще было видно, но в остальном скрыто от всех.Глубоко вздохнув, я легла на землю, не обращая внимания на угрозу испачкать одеяло.
Мои мысли и дыхание замедлились, позволяя мне разобраться в них. Татьяна получила тоник, который я сделала ей очень хорошо.
Достаточно хорошо, чтобы я была уверена, что она немного преувеличивает, заставляя себя делать вид, что она лучше, чем есть на самом деле. Должно быть, ей было тяжело из-за того, что она не могла играть с сыном или быть с мужем.
Это не было лекарством, я все еще понятия не имела, что с ней не так, какой яд она ввела в свой организм, нюхнула или проглотила.
Вместо этого он был больше похож на антигистамин на стероидах. Это замедлило движение яда, как быстро ее тело впитало его.
Беременность Татьяны уменьшила количество ингредиентов, которые я могла использовать.
Кроме Татьяны, был еще и Константин.
Он просто играет с тобой, —Елена, сказала я себе. Ты-новая, блестящая мышка, а он скучающий кот.
Я была права. Константин не интересовался мной серьезно, это было только из-за Татьяны. Он убил моего мужа у меня на глазах и хотел заполучить ключ Фальконе. Я была всего лишь средством для достижения цели, неожиданным источником тайн. Но реакция моего тела...
Я потерла лицо, чувствуя, как мои мышцы снова напряглись.
Мое тело слишком остро реагировало, предавая меня самым худшим способом, который только можно себе представить.
Никогда еще мои щеки не пылали, сердце не билось, рот не был полон слюн — это страх, пыталась я рассуждать.
Ты его боишься. Ничего больше.
Даже мое внутреннее сознание звучало с сомнением.
Заставляя себя думать о чем-то другом, мои мысли каким - то образом остановились на мертвых женщинах.
Аннабелла Бенейтес была ребенком и стала жертвой мафии. Это странно разозлило меня, хотя я была уверена, что справедливость восторжествует. Дети были вне пределов досягаемости, и тот, кто это делал, должен был прикрывать свою гребаную спину.
Летиция Зеттичи, Эйтни Макдермотт, Мэллори Николлье, а теперь еще и Аннабелла бенейтес. Всех убивали по-разному, но у всех после смерти удаляли зубы.
У меня было достаточно забот, но тайна завладела моим вниманием. Кто бы смог добраться до всех этих разных мест и рядом со всеми этими женщинами за те же несколько месяцев? У всех четырех женщин были бы охранники, люди, защищающие их. Они не подпустили бы к себе ни одного человека.
Может быть, это из-за внутренних проблем, чтобы выглядеть как посторонняя, — подумала я.
Но в четырех разных случаях? А ребенок?
И если это так, то почему Элеазар Бенейтес отреагировал именно так? Я не собиралась беспокоиться об этом.
Справедливость восторжествует, а у меня есть и другие заботы. Мне предстояло вылечить беременную женщину, иначе я рисковала снова оказаться в объятиях своей семьи.
Должно быть, я заснула, потому что теплые лучи солнца, выглянувшие из - за верхушек деревьев, заставили меня открыть глаза.