— Нет, не проснулся, — честно ответил я. Как всегда, в ее глазах мелькнуло удивление. Но теперь он принадлежит Данике.
— Звучит устрашающе, — заметила она. Я тихо рассмеялся.
— Так и есть.
Елена прервала наш пристальный взгляд, теребя свой свитер. Она не очищала его от листьев и грязи, вместо этого она тянула за свободный кусок веревки.
Я с облегчением увидел, что ее слова вернулись в ее руки, случайные мысли, которые переполняли ее мозг в течение всего дня. Я поймал только несколько штук.
Подозрительность, неуравновешенность, энуклеация.
— Ты отдал меня Данике, — обвинила она. Даника предупреждала меня, что Елена видела ее насквозь, понимала, что она пытается узнать. Я не был удивлен; ничего другого я от нее и не ожидал. Ты — вдова врага не так ли ?
Этих слов было достаточно, чтобы разозлить меня.
И это значит, что я знаю все его секреты?
Ее зеленые глаза снова уставились на меня. Какая-то ее часть выглядела так, будто она хотела спуститься со своей ниши и закричать мне в лицо, но она не двигалась. Возможно, в кои-то веки она предпочла бы быть выше.
— Ну и что? Я пожал плечами.
— Ты же знаешь, что женщины в этом мире не посвящены в секреты своих мужей.
Я не упоминал Данику, или Роксану с Татьяной. Вместо этого я спросил:
— Ты бы осталась , если бы узнала мои секреты.
Все тело Елены напряглось. Ее мозг, казалось, двигался со скоростью миллион миль в час. Я видел, как она обдумывает вопрос, прикидывает ответы и последствия. Она так крепко сжала книгу, что побелели костяшки пальцев. Ее молчание заставило меня насмешливо улыбнуться.
— Ах, моя чуткая девочка, конечно, ты бы так и сделала.
Она нахмурилась.
— Я тебе не что-нибудь, Константин.
Ещё нет.
— Если ты хочешь остаться после лечения Татьяны, я могу предложить тебе место. Не быть следователем, как Даника, а что-то другое. Как насчет нашего постоянного ученого? Я уверен, что Рифат был бы в восторге, если бы рядом был кто-то еще с интеллектом. Боюсь, мы ему наскучили.
Елена открыла рот, затем нахмурилась и снова закрыла его.
— Я не останусь, — отрезала она.
— Это зависит от тебя, — ответил я. Что ты собираешься делать со своей свободой?
— Все, что я захочу, — сказала она. Вот почему это так заманчиво. Ты можешь предложить мне любую работу в мире, но я никогда больше не буду служить человеку.
— А кто говорит о службе? Елена бросила на меня взгляд.
— О, пожалуйста. Как будто мне позволят говорить с тобой так, как я говорю сейчас, если я буду работать на тебя. Конечно, это будет служба.
Она закатила глаза, как будто я был идиотом.
Я приподнял бровь. Ее яростный отказ не скрывал того факта, что она на секунду задумалась.
Я прижал руку к толстому стволу дерева.
— Ах, но что такое иерархия человека по отношению к дереву, которое простояло тысячи лет?
Елена резко втянула воздух, бросив взгляд на меня.
Мне не нужно было быть телепатом, чтобы понять, о чем она думает. А она знает? Конечно же, нет. Откуда ей знать? Но она не могла. Что ей известно? Ничего.
В моем собственном сознании проносились мои собственные вопросы. Поймет ли она это? Или у меня есть еще немного времени, чтобы насладиться своим секретом? Моя гордость?
— У деревьев нет мыслей, — сказала она, и ее слова были тяжелыми от смущения. Человеческие иерархии для них ничто.
Я улыбнулся.
— Я думал, ты скажешь что-то другое.
— Почему? — спросила она. Почему, Константин? Прежде чем я успел ответить, над садом раздался голос:
— Быстро, пока Роман не украл весь сироп!
Как только мы вошли в кухню, Елена заняла свое обычное место, как будто она больше не могла находиться в моем присутствии. Ее руки и ноги были грязными от лазанья по деревьям, но никто ничего не сказал.
Почти каждое утро Елена приходила на завтрак с каким-нибудь сюрпризом , оставленным на ней, будь то грязные ноги или ветки, застрявшие в волосах.
Мое внимание переключилось с Елены на Татьяну, которая стремительно вошла в комнату. Дмитрий следовал за ней по пятам, готовый поймать ее, если понадобится, но Татьяна этого не допускала.
Ее щеки были на одном уровне, глаза у нее блестели.
Хотя она все еще не выглядела как обычно, она выглядела здоровой. Сильной. Я поцеловал ее в щеку в знак приветствия, когда мы заняли свои места.
— Похоже, ты чувствуешь себя лучше, — сказал я. Татьяна кивнула, широко улыбаясь. — Это я, Костя.