тебя, конечно, дядя Костя. Я не верил, что она не убьет меня, если у нее будет такая возможность, но я сделал вид, что не заметил.
— Когда будешь готова, узнаем, — сказал я ей. А до тех
пор жди своего часа.
— Я ... — Наташа снова подхватила Евгения и поднесла
паука к камере. Евгений считает, что я должна убить их всех
сейчас, а потом разбираться с последствиями.
— Я уверен, что паук знает. Она вздохнула и опустила руки,
Евгений исчез из виду.
— Могу я приехать и навестить тебя, когда это будет
безопасно? Я хочу приехать и посмотреть на твою новую
территорию.
— Я всегда тебе рад, — заверил я ее. Как только я сочту это
безопасным.
— Как только я сочту безопасным, — повторила она.
Излом в мелком шрифте. Будешь ли ты когда-нибудь считать мир, в котором ты живешь , безопасным Я ничего не ответил. Наташа улыбнулась.
— Я подожду. Как змея в траве. Ее взгляд упал на колени.
Как паук в паутине. Мое внимание привлек стук в дверь
кабинета.
— Это дядя Артем? — спросила Наташа. Впусти его.
— Войдите, — крикнул я. Но в кабинет вошел вовсе не
Артем. Елена скользнула внутрь, ее волосы колыхались вокруг нее, как занавес. Ее обычное отчужденное выражение лица стало жестче, когда она заметила, что я занят.
— Я могу вернуться позже... Она собралась уходить, но я
окликнул ее:
— Ерунда. Елена, познакомься с моей племянницей
Натальей. Наташа радостно заворковала и начала говорить по- английски. В глазах Елены вспыхнул интерес, и она медленно подошла ближе. Грязь запачкала ее ноги, которыми она ступала по ковру. Я чуть было не упомянул об этом, но когда она подошла к камере, Наташа воскликнула:
— О чем ты говоришь, Константин? Елена такая красивая.
Елена взглянула на меня.
— Ты говорил ей, что я уродина?
— Никогда, бы не сказал. Я повернулся к племяннице и
предупредил:
— Не шути. Наташа засмеялась и подняла Евгения.
— Елена, тебе нравится мой питомец?
Она наклонилась ближе к экрану, ее волосы упали на стол.
Шелковистые пряди поймали растущий утренний свет,
который косо падал в окна.
— Мексиканский краснокнижный тарантул, — заметила
Елена. Очень красивый. Наташа замерла. Я почти проверил, не моросит ли видеозвонок, но тут она вдруг сказала:
— Да, это он, — она прижала Евгения ближе к своей груди,
почти обнимая его. Ты любишь Пауков?
— Я предпочитаю растения, — сказала Елена. Но я действительно ценю такие прекрасные создания. Наташа выглядела совершенно очарованной Еленой. Я понимал это
чувство.
— А что тебе больше всего нравится?
— Бабочка Монарх. Елена даже не колебалась. Я хотел
ответить, но тут Наташа меня перебила.
— Соблюдай пожалуйста свою очередь, ок ? Я ухмыльнулся.
Елена посмотрела на меня сверху вниз.
— Они невероятно ядовиты, но не выглядят так. Она снова
посмотрела на мою племянницу. Это интересная дихотомия.
— У меня много монархов, — сказала Наташа. Я назову
следующего, кто родится в честь тебя, — Наташа даже не
назвала никакое существо в мою честь. Она принимала
предложения по имени, но я никогда не удостаивался чести
иметь однофамильца. Елена, казалось, слегка позабавило предложение Наташи.
— Спасибо, Наталья.
— Зовите меня Наташа. Я был удивлен, что моя племянница
разрешила почти незнакомого человека обращаться к ней по
прозвищу. Ее глаза метались между Еленой и мной.
— Вам нужен мой дядя? Не позволяйте мне прерывать вас.
— Меня послала Даника. Зеленые глаза Елены сверкнули на
меня.
— Что-то насчет Эйнсворта.
— Чувак , который удаляет зубы? — спросила Наташа. Тогда
ты должен идти, дядя Костя.Мы поговорим позже, да?
— Конечно.
Мы попрощались, Елена получила свою личную волну от Наташи и обещание, что ей пришлют фотографию ее тезки.
— Мне нравится твоя племянница, — сказала Елена, как
только экран погас. Я улыбнулся и посмотрел на нее. Наши взгляды встретились.
— Ты ей тоже нравишься.
— Сколько ей лет? Я не сразу ответил Елене.
Ее лицо светилось интересом, таким же взглядом она смотрела, когда что-то привлекало ее внимание. От лукавого комментария Романа по пути к Данике к огромным собакам в саду, этот взгляд был
зарезервирован только для вещей, которые она считала
интересными. Заинтересовать Елену было трудно, но удержать ее внимание было почти невозможно.
— Семнадцать. Ещё ребёнок — сказал я. Она дочь моего
старшего брата.