Я думала, что мое тело больше не выдержит, но жар пронзил меня насквозь. В моем мозгу замелькали образы его члена, скользящего между моими влажными половыми органами, ощущения его прижимающегося к горячей плоти.
— Любимая, — прорычал он. Я вспомнила его предыдущий
вопрос.
— Я в порядке. Просто... — я прижалась к его твердому, как
камень, телу. Константин низко зарычал в груди, черты его
лица исказились от голода.
— Эксперименты проходят многократно, — выдохнула я. Или же они не считаются действительными. Его зубы блеснули, когда он улыбнулся.
— Ну, тогда нам лучше следовать правилам науки, чтобы
проверить вашу гипотезу правильно. Я наклонилась , ища что-то, Константин опустил голову, его губы были так близко к моим.
— Босс! Это же ... О, черт возьми!
Константин мгновенно завернул меня в халат, скрывая от посторонних глаз. Он резко склонил голову набок, оскалив
зубы.
— Чего ты хочешь, Артем.
Я никогда раньше не слышала, чтобы Константин так говорил. Голос дрожал и был плотским. Я не стала волноваться и, обернувшись, увидела Артема, который топтался у двери с весьма смущенным видом.
Ну, настолько смущенным, насколько вообще может выглядеть разумный и рассудительный Артем. Он отвернулся к стене, предлагая нам некоторое подобие уединения.
— Извини, Костя, но тут такая ситуация.
— Если только кто-то не умер, это может подождать, —
прорычал Константин.
— Именно поэтому я здесь... — пробормотал Артем.
Эдвард Эйнсворт был найден мертвым в своей камере.
И все его зубы были удалены.
Елена Фальконе
22
— Я хочу знать, кто это сделал, — холодно сказал
Константин.
Его тон был полон гнева и ярости. Он оперся руками о стол, обводя взглядом всех присутствующих. На столе были разложены графические изображения тела Эдварда Эйнсворта. Его застрелили в кресле, а потом удалили зубы. Кровь капала из его рта на каждой фотографии.
Домочадцы и люди Константина были разбросаны по кабинету, от бабушки до Рифата Денисюка. Никто не говорил, некоторые даже не смели дышать Эдвард Эйнсворт был найден мертвым в своей камере, окровавленным и беззубым ртом. Сейчас было не время для разговоров.
— Братков вырубили, сэр, — сказал Артем со своего места за креслом Роксаны. Камеры наблюдения, обращенные к подземелью Эйнсворта, выключены. Никого не было видно при входе или выходе.
— Трудно увидеть, как люди входят или выходят, если
камеры не работают, Артем, — ответил Константин.
— Очевидно, это был Титус, — сказал Федор из дальнего
угла комнаты, прислонившись к столу.
Константин повернул голову и пристально посмотрел на Федора. Он двигался так же, как змея, выбирающая свою. жертву. Это было жутко и пугающе. Федор на секунду замолчал, пригвожденный взглядом своего пахана, прежде чем сказать.
— Нам нужно выяснить, кто он такой. Какой-нибудь мелкийт наркобарон или кто-то из наших соседей. Он напал на наших женщин и убил одного из наших пленников. Его нужно
уничтожить.
— И как ты предлагаешь это сделать? — тихо спросил
Константин.
— Мы следим за каждым боссом, угрожаем каждому
солдату. Все семьи, подвергшиеся нападению, поддержат нас.
— Значит, поскольку у нас нет подозреваемого, мы обвиняем
всех? — спросил он.
— Еще до конца дня у нас не останется союзников, — сказал
Артем.
Рядом со мной Даника положила голову мне на плечо.
Мы оба сидели на земле, прислонившись к книжной полке. После нескольких дней допросов Эйнсворта вся ее тяжелая работа была уничтожена в один день. Я подвинула руку, чтобы ей было удобнее.
Роман покачнулся на каблуках, стоя за одним из стульев, слишком взволнованный, чтобы сесть. Он расхаживал взад- вперед и ругался, выглядя так, словно ему оставалось всего несколько секунд до того, как он вырвется из своей кожи. Я понимала это чувство.
— Он, блядь, издевается над нами. Он показывает нам,
насколько мы уязвимы, как много он знает о нас.
— Это неправда, — резко сказал Дмитрий.
Он неподвижно сидел на втором стуле, держа Татьяну на коленях. — Нападение на Роксану и Елену имело тот же прецедент, что предыдущие убийства. Смерть Эйнсворта произошла потому, что он был одним из людей Титуса и сообщал нам информацию.
Роксана подняла голову и посмотрела на Константина.
Она свернулась калачиком на стуле, а бабушка спала у нее на руках.
— Ребенок-Марция?
— Джованни предупрежден, — сказал Константин. Я думаю, что охрана вокруг нее может соперничать с охраной королевы Чикаго.