— Если бы это было так, я бы уже давно вынес тебя отсюда,
— пробормотал я. Настоящая причина, любимая?
Ее черты ожесточились, когда она внутренне боролась с собой. Какая-то часть ее хотела довериться мне, но другая часть также хотела сохранить ее личную жизнь. В конце концов, она ответила:
— Мне здесь не нравится.
Решительность в ее тоне означала, что она закончила говорить об этом. Я смягчился, позволив ей поверить, что она выиграла эту
битву. Дискомфорт Елены в этом склепе был вызван не такой уж простой причиной. Я знал, что это как-то связано с тем, что она продолжала сжимать бицепс, как будто давила на рану.
— Роман, — позвал я, — позвони Рифату. Скажи ему, что мы
подарили ему ранний подарок на день рождения
****
Тихий стук в дверь оторвал меня от работы.
— Войдите, — сказала я.
Я не удивился , когда в комнату проскользнула Татьяна с подносом в руках. Артем и Дмитрий стучали изо всех сил, но ни Даника, ни Роман даже не потрудились постучать.
Роксана избегала моего кабинета, когда Артема не было с ней, как она избегала маяка братвы.Татьяна выглядела бодрой и здоровой, ее живот раздулся, а волосы блестели. Когда она улыбалась, то выглядела совсем как раньше.
— Костя, я принесла тебе чаю. Она подняла поднос, на котором стояли два дымящихся чая. Я не помешала?
— Таня, я вернул ей ласковое прозвище. Ты ничему не
помешаешь. Пожалуйста, садись.
— Ты уверен? Ты выглядишь занятым.
Она указала на стопки бумаг, которые я перебирал. Рифат подарил мне их из хранилища Фальконе, где хранилась коллекция передач наркотиков. Это мало что открыло о Фальконах, которых я еще не знал, но дало мне понять, что Ломбардцы и Фальконы получали свои лекарства от одних и
тех же поставщиков.
— Нет ничего такого, чего бы мы уже не знали.
Татьяна поставила поднос на угол стола, поставила передо мной чашку и села со вторым чаем в руках. Травяной аромат чая окутал меня. Её пальцы пробежали через ее волосы, прежде чем я сделал глоток своего чая.
— И...я пришла поблагодарить тебя . Я знаю, на что ты
пошел, чтобы помочь мне, и ты, и Елена. Я покачал головой и
сделал ещё один глоток чая.
— Таня, ты моя семья. Тебе не нужно благодарить меня за
помощь, — она улыбнулась и откинулась на спинку стула.
— Ты помнишь, как мы познакомились?
Вопрос застал меня врасплох, но я ностальгически улыбнулся.
— Конечно.
Татьяна была секретаршей на законном деловом фронте братвы, но ее блестящие способности к цифрам и стратегии были потрачены впустую. Когда я предложил ей заняться более темными сторонами бизнеса, она не колебалась.
Мы оба были так молоды, так стремились проявить себя. В первые дни это были только Татьяна, Артем и я. Грязная, но амбициозная Троица, у которой в крови было достаточно кровожадности и ума, чтобы построить собственную империю.
— Помнишь, как мы были молоды? Татьяна повторила мои
мысли. Мы думали, что находимся на вершине мира. А теперь
мы здесь. Она тепло улыбнулась:
А теперь мы здесь. Она проследила за моими движениями.
— Некоторые из нас женаты и стали родителями. Уже не те
грязные детишки, что бегают по улицам Москвы.
— Теперь мы гораздо чище, — задумчиво произнес я.
— Ты когда-нибудь скучаешь по этим временам? —
удивилась Татьяна. — По той свободе, по той...энергии? Я
откинулся на спинку стула, оценивая ее.
— Нет. Я вспоминаю те времена с нежностью, но без тоски.
А ты, Таня? Она пожала плечами.
— Иногда. Ее голос смягчился. Но не по тем причинам, о
которых ты думаешь.
Задумчивость в выражении ее лица и нежность в тоне заставили меня спросить:
— Таня, все в порядке? Татьяна улыбнулась мне, но улыбка
получилась вымученной.
— Конечно. Извини. В последнее время просто я чувствую,
что мой конец близок.
— Тебе больше не нужно волноваться, — заверил я ее. Елена
чудесным образом вылечила тебя, — согласилась она.
— Она сказала, что тоник будет как давление на рану, пока
она не сделает лекарство от настоящей болезни. Но я
чувствую себя фантастически. Болезнь прошла.
Я испытываю огромное облегчение, услышав это. Даже если это означало, что Елена вполне может оставить меня и уйти.
— Если это не слишком затруднит... — я послал ей взгляд,
который подразумевал, что ничего не было слишком трудного;
Она рассмеялась.
— Могу я, пожалуйста, пройти обследование у врача? Только ради спокойствия Дмитрия и Елены.
— Конечно, можешь. Я буду один здесь до конца дня.