– Вот это новость! – Володька вскочил со стула и взволнованно заходил по кухне. – О чём тут думать? Конечно, езжайте!
– Ух, какой прыткий! – Толик взмахнул руками. – Думаешь, легко срываться с насиженного места?
– Что тебя здесь держит? Работа?
– Ну, стаж-то у меня приличный. Тридцать лет считай. Немало…
– Да какой стаж? – разозлился Володька. – Кому он нужен? С пенсией, уже понятно, пролетаем. До 65 лет еще дожить надо. А так хоть мир посмотришь. Ты ж в Европе ни разу не был. Неужели не интересно?
– Чё мне там смотреть? – скривился Толик. – У меня здесь дача, хозяйство какое-никакое. Рубаночком или топориком поиграешь в охотку – на душе легче. А то на рыбалочку выберешься. Опять же – городок у нас маленький, всё под боком. Магазины, аптеки, парикмахерские…Рядом лес. Осенью – по грибы, зимой на лыжах иной раз скатаешься. Красота!
– Хааа, насмешил. Ну, летом еще куда ни шло. Теплынь, травка, солнышко. Всё цветёт и пахнет! Но вот наступает осень и начинается…Грязь и срач кругом. Дожди круглые сутки. Пройдёшься по холодку – посмотреть не на что. Старые «хрущёвки», ржавые гаражи. Пьянь во дворах. И вообще – скука смертная. Я вот всю жизнь здесь прожил, и жалею, что в молодости не рванул куда-нибудь «за кордон». Сейчас уж поздно…Кому я там нужен в свои пятьдесят три? А тебе такой шанс выпал…Езжайте, конечно! Поживешь на старость лет, как человек. Хватит за «двадцатку» жилы рвать.
– У меня, вообще-то на руки тридцать семь выходит – похвастался Толик. – Плюс «шабашки», нет-нет, подвернуться. Не бедствуем.
– Чудак-человек! – воскликнул Володька. – Да у них одно пособие по безработице выше, чем твои заработки с «шабашками». Причём работать тебе там не-на-до! Спи до обеда.
– Да знаю! – махнул рукой Толик. – Ну, давай «врежем» что ли еще? Заболтались…
Так они «дискутировали» до самой ночи, пока Володька не засобирался домой.
– Ладно, пойду. Жена уже трезвонила сто раз.
– Да, оставайся. Куда на ночь глядя-то? – возразил Толик. – Допьём…
– Не могу, обещал. Изведётся, если не приду. Ну давай, братан, «на посошок» что ли?
В дверях Володька обнял Толика, будто уже прощался с ним на взлетной полосе:
– В общем, ты меня понял? Езжай! Думать нечего. Глядишь, и нас подтянешь. Я за тебя в огонь и воду пойду. Помни, братан…
Катька поняла, что мужа с «наскока» на переубедишь, и взяла на вооружение другую тактику. Она поселилась на время у сестры, оставив муженька одного управляться с кастрюлями и прочим домашним хозяйством.
Толик пару дней радовался свободе, трескал пельмени, которые сделала Катька «про запас», попивал водочку. А потом, когда прошли выходные и наступили трудовые будни, хлебнул всю горечь холостяцкого быта. Уборка, стирка, глажка, готовка легли на его плечи тяжким грузом. Противно было идти с работы, зная, что дома тебя ждёт не горячий борщок с котлетками, а немытая гора посуды, которая с вечера так и осталась в раковине. Магазинные пельмени, купленные по акции, «колом» стояли у него в желудке весь день, хоть на стену лезь.
Толик любил прийти с работы, когда дома наблюдается приятная суета. В зале балакает телевизор, из кухни доносится запах чего-то вкусненького, злобно шкварчит сковородка…Пока он там плещется в душе, жена накрывает ужин на стол.
Начал Толик поневоле задумываться, пробавляясь скучной вечерней яичницей, щедро сдобренной кетчупом, а туда ли его понесло-то? Ведь прав Володька, до пенсии еще дожить надо. Нынче с 65 лет сделали, «уважили». Да и потом такая пенсия, что хошь-не хошь, а пахать по-любому где-то придётся. Вопрос – где? Уже сейчас компании шарахаются от работников кому под «полтинник». Ведь как рассуждают? Такой «кадр» труднообучаемый, высокую нагрузку не потянет, слабый здоровьем. Кому охота платить больничные? Дураков нет. Вот так случись, ежели турнут Толика с сахарного завода, не факт, что он быстро найдёт работу. Не факт, что вообще найдёт здесь, в городке. Конечно, Рязань под боком, да в Рязани своих тьма.
И чем больше думал Толик на трезвую голову о своём будущем, тем мрачнее оно представлялось. Уж не получиться ли так, что через пару-тройку лет спихнут его «в утиль»? И максимум, что его ждёт – тяжелая физическая работа за копейки, без всяких соцпакетов и пенсионных отчислений.
Тут еще погодка выдалась – всё дожди, дожди. И стало совсем тоскливо….
После очередной пьянки, раздираемый с утра жесткой похмелюгой, когда кажется, что жизнь – полное «г…», Толик трясущимися руками схватил мобильник и позвонил жене:
– Катюха, давай возвращайся домой…Будем собираться в твой Стокгольм.