Выяснилось, что они находились уже далеко от реки Лайет. Хмурцы за день проделали расстояние, которое опытный друид мог преодолеть за три дня, а обычный путник шел бы неделю.
Ласка сама не заметила, как увлеклась, болтая обо всем подряд, и рассказывала об Алоритане, сестре, дяде, об Эйнелл и их приключениях.
Только молодой друид почему-то хмурился при упоминаниях Эйнелл.
- Вы не ладили? – прямо спросила девушка у Илия.
- Я едва знал ее, - ответил друид и перевел разговор на другую тему.
Но когда Ласка, заболтавшись, сказала:
- Я теперь тоже ученица друида.
То он остановился и очень серьезно возразил:
- Эйнелл сама еще ученица, не может брать учеников. Брать ученика может только друид.
- Например, ты? – съехидничала Ласка.
- Например, я, - ответил серьезно Илий. И быстро зашагал вперед, так что Ласке стало уже не до расспросов.
Вскоре местность начала уходить вниз. Появились ольха и береза, и впереди наметился овраг. Илий подавал Ласке руку, помогая спускаться. Слышалось журчание ручья.
- Это Незнакомка, - сказал Илий многозначительно. – К городским людям она недоверчива. Смочи в ней руки и омой лицо, тогда можно будет пить.
Они с жадностью напились воды и уселись на какой-то коряжке.
Когда друид достал из сумки мед и сушеные фрукты, девушка улыбнулась.
- Эх, щас бы маленькую булочку с изюмом.
- Завтра будем проходить лешиный орешник, - сказал Илий.
- Лешиный орешник? – переспросила она, понимая, что иначе он больше не скажет.
- Там самые вкусные орехи и живут дикие лешины.
- Лешины? Кто это?
- Они поменьше хмурцов, хвостатые, с большими ушами и кисточками на хвосте и ушах. Они дикие.
- Они могут напасть?
Друиду не нравился вопрос. Он считал, что даже звери не могут напасть, если их не провоцировать. Поэтому он укоризненно посмотрел на Ласку.
- Лешины совершенно безобидны. Но вести себя с ними лучше осторожно.
При этом луч света упал на лицо Илия, и почему-то оно показалось Ласке знакомым. Как странно – где она могла видеть это лицо?..
Река
Эйнелл все меньше вспоминала Алоритан, обязанности, свитки. Эта река, эти заросли на берегах, вечерняя прохлада, запахи цветов – все кружило голову.
Она понимала, что это неправильно. Что нужно идти дальше, в Жарм. Но ей хотелось повременить …
Всю жизнь юная друидка была слишком правильной. Слушала старших, избегала своеволия. Училась за двоих – прилежно читала книги. А когда было нужно, уходила в лес и жила там неделями и месяцами, не капризничая, как другие дети…
Но что от этого проку? Следуя своим принципам, Эйнелл едва не погибла… И теперь она хотела просто жить – не сторонясь радостей, которые эта жизнь дает…
И девушка все больше думала о сильных руках, которые спасли ее.
Лес. Ласка
На следующем привале Илий решил просушить вещи у костра. За ночь одежда отсыревала, хотя дневное солнце грело почти по-летнему.
- Ты не могла бы показать свитки? – спросил друид как бы невзначай.
Ласка развязала рюкзачок и бережно выложила свитки на листья.
Илий осмотрел манускрипты, но менее внимательно, чем можно было ожидать.
Как видно, что-то его беспокоило:
- Свитка только четыре. А свиток тайн? - спросил он, наконец. – Я, конечно, понимаю, что он тайный, но все же…
- Подожди, - Ласка многозначительно поправила одежду.
Илий, видимо, решил, что она прячет манускрипт под одеждой и отвернулся к костру.
Ласка же убрала свитки в рюкзачок и завязала узелок.
- Значит, ты хочешь увидеть свиток Пробуждения?
- Хотелось бы.
- Странно, что друиды тебе ничего не сказали…
Илий обернулся.
- А что они должны были сказать мне?
- Что у меня нет Седьмого Свитка.
- У тебя нет седьмого свитка? – переспросил Илий с напором.
- У меня нет его, - чуть улыбнулась Ласка, стараясь разглядеть эмоции на его лице.
Илий подобрался, словно кот настороже.
- Эйнелл принесет седьмой свиток сама. А меня отправила с остальными, чтобы не рисковать.
- Почему она не отдала тебе седьмой свиток? Она тебе не доверяет?
- Доверяет. А ты разве не знаешь?
Илий сделал шаг вперед, выглядел он раздраженно. Ласка прижала к себе рюкзачок и отступила на шаг.
- И что я должен знать? – спросил Илий.
- Седьмой свиток нельзя передать. Он соединяется с Хранителем в единое целое.
Илий, казалось, был потрясен.