- Ты обманул меня, - догадалась Ласка, отступая него еще на шаг. – Ты не собирался нести свитки высшим друидам!
- Да что ты об этом знаешь! – вскричал Илий.
В этот момент она узнала его окончательно. Тот парень, в городе, который следил за ними с Эйнелл. Тот был блондином, а волосы Илия темно-русые. Видимо, он надел парик. Тот был гладко выбрит, а у Илия лицо заросло щетиной. Было и еще что-то, какое-то тонкое несходство, скорее всего, друид пользовался волшебством, чтобы изменить внешность.
- Неужели ты помогаешь им?! – ужаснулась Ласка. – Этому Селастэру?!
- Нет! – Илий отмахнулся решительно. – Я друид! Ты видела это, как ты можешь сомневаться?! Только этими свитками можно распорядиться гораздо лучшее, мудрее!
- Как это?
- Высшие друиды ничего не станут делать! Они положат свитки в кучу, проведут обряд, охраняющий лес – и только. А что будет потом? Через двадцать, тридцать лет!? Леонтия слабеет, Восточное Королевство усиливается! Они отступят сейчас, а потом вернутся! И вернутся уже не как принц Грайнтк, а с железным оружием, с огнем! Кто их тогда остановит?
Ласка слушала внимательно, но в глубине души не верила.
- И что ты собираешься делать?
- Мы должны вернуть леса к востоку от реки лесному народу!
- А как же крестьяне? Деревни, города?
- Они могут остаться в лесах, если хотят. Но убивать зверей, ранить землю плугами, рубить деревья они больше не будут!!
- Да крестьяне просто не выживут в лесу!
- Так пусть уходят! Эта земля всегда была нашей…
Ласка покачала головой.
- Я видела тебя в Алоритане, - сказала Ласка тихо, обезоруживающе. Она надеялась, что он признается.
Вместо этого Илий прыгнул к ней, пытаясь схватить рюкзак.
Но проворная Ласка увернулась, оттолкнула его и бросилась опрометью бежать.
* * *
Ласка бежала, как сумасшедшая, через лес. Она понимала, что против друида в лесу у нее почти нет шансов. Но это придавало ей силы.
Она перепрыгивала через кочки, пролезала под низкими ветвями, проскальзывала через кусты. Она оставляла после себя очень заметный след, но сейчас не думала об этом.
Илий бежал сзади молча и почти бесшумно. Но все-таки она слышала его.
Впереди показался большой клен.
В дереве почувствовалось что-то доброе, родное. И Ласка обратилась так, как учила ее нареченная сестра:
- О, осенний король, укрой меня семью лучами своей короны! Три в пяти и один в двух!! Луч золота на потаенных тропах! Я - хранительница Свитка Клена!!!
Это последнее можно было и не добавлять, потому что с первыми словами, произнесенными Лаской, ветер поднял листву и смешал все на расстоянии сотни метров. Все исчезло в мелькании листьев, в золотом водовороте. Листья клена набились в волосы Ласке, коронуя ее буквально.
А та, не мешкая, повернула в сторону, выбрав маленький овражек, и бросилась наутек.
Только через два часа, когда стало темнеть, она остановилась и успокоилась.
Вокруг был лишь лес. Никаких звуков, которые могли принадлежать человеку.
Она попила воды из ручья, и, собрав на ощупь палые листья, устроила лежанку под какой-то корягой.
Если бы пару месяцев назад кто-то сказал Ласке, что она будет рада такому убежищу, она бы сильно удивилась.
В волосах что-то шуршало.
Девушка достала из волос лист клена, погладила его и сказала тихо-тихо:
- Спасибо.
Река
Эйнелл неожиданно бросила в костер какой-то лист и произнесла несколько тихих слов, сложившихся в рисунок, в ритм. Костер вздрогнул, треснул, показались клубы дыма. Пространство начало сгущаться туманом.
Кухт испуганно озирался вокруг, и казалось, еще немного – он убежит.
Эйнелл взяла его за руку.
- Не бойся. Это мирное волшебство.
- Ты…
- Я друидка. Я умею кое-что, - она улыбнулась.
Но он уже почти не видел ее лица. Туман сгустился вокруг до такой степени, что на расстоянии вытянутой руки уже ничего нельзя было разглядеть.
Кухт слегка наклонился вперед, чтобы не потерять лицо Эйнелл из виду, но встретил губами ее губы.
- Я не могу показать тебе свое тело, - сказала Эйнелл тихо, - но ты можешь меня потрогать.
Кухт, не заставляя себя уговаривать, проник под ее тунику. Эйнелл ощутила прикосновение сильных рук у себя на груди.
Она вздрогнула.
А Кухт снимал с друидки остатки одежды, стараясь не пропускать ни крошечного участка ее тела.
И страстное дыхание Эйнелл было наградой за его ласки. Сквозь туман доносился тихий плеск воды и крики ночной птицы…
Лес
На следующее утро Ласка проснулась рано, потому что со светом дня к ней снова пришла тревога.