- Вы ведь не продаете ценные магические компоненты? – насторожился Илий.
- Я их не продаю, только даю в небольшом количестве и тем людям, интересы которых совпадают с нашими. И не обязательно магические. Это могут быть… лекарства. Здесь не умеют делать такие снадобья, как у нас.
- Я понял… А если она не согласится? – спросил ученик.
- Есть разные методы уговорить человека. Например, деньги.
- А если ее не интересуют деньги?
- Мы не в лесах, а в Лотаре, Илий, - поучительно сказал Аристарх. – Здесь мало тех, кого совсем бы не интересовали деньги. Но на этот случай есть кое-что другое.
Он внимательно всмотрелся в зеленые глаза ученика.
Граница лесов
Просека уже на несколько километров впилась в леса. Принц Грайнтк целые дни проводил на стройке. Все здесь требовало его присутствия. Эта стройка напоминала линию фронта, а он сам – боевого командира, вдохновлявшего солдат примером.
Последние три дня дела шли хорошо, но это требовало его постоянного внимания, буквально неусыпного. Спать удавалось по четыре – пять часов в сутки.
Принц очень устал – тем досаднее было сообщение о том, что его немедленно отзывали ко двору. Сообщение категоричное, скрепленное королевской печатью.
* * *
Грайнтк прибыл в Горный Город вечером. Он рассчитывал увидеться с королем сразу, с тем, чтобы рано утром отправиться обратно.
Но ему доложили, что король занят и до утра велел не принимать. С Грайнтком вышел поговорить министр Эф, что само по себе уже беспокоило. Серый кардинал, Эф Дюипли, обычно выполнял не самые благовидные поручения короля. Впрочем, его отношения с Грайнтком были неплохими – все-таки они состояли в родстве. От Дюипли Грайнтк рассчитывал узнать, зачем он понадобился ко двору столь срочно.
- Вызывать меня сюда, когда стройка идет полным ходом, было не самой лучшей идеей, - начал принц. – Вы не представляете, Эф, там без меня ничего не могут сделать нормально. Я не удивлюсь, если по моему возвращению все будет в том же состоянии, как когда я уезжал.
- Свое недовольство сможете передать его величеству завтра, - равнодушно отвечал Эф Дюипли.
- Полагаю, вам известно о причинах? – прямо спросил принц.
- К сожалению, о причинах известно уже не только мне, - приподнял брови министр, - многие вещи, которым лучше бы оставаться в тени, стали достоянием огласки.
- Например?
- Дипломатический скандал с Алоританом разрастается, - министр огорченно пожал плечами. - Вы, как ни кто другой, как прямой наследник короны, должны понимать, сколь важным направлением внешней политики является Алоритан.
- Я это понимаю и…
- Судя по всему, не до конца, - перебил Дюипли. – Свиток падуба украден, и почему-то руководство Алоритана убеждено, что он находится в Лотаре. Зачем он вам понадобился, хотел бы я знать?!
- Свиток – важное средство сдерживания друидов, - помрачнел Грайнтк. – О большем мне бы говорить не хотелось. Люди, которым я поручал это задание, были надежны…
- Тем не менее, произошла огорчительная утечка…
- И еще у меня была в некотором роде договоренность с членами Совета Алоритана…
- Что ж, - покривился Дюипли, - вам еще предстоит понять цену устных договоренностей в дипломатии. Стало быть, они пренебрегли этой… в некотором роде договоренностью, потому что в вечном городе неспокойно, оппозиция вышла на улицы, университет закрыли из-за студенческих бунтов, а вокруг библиотеки разбит палаточный городок.
- Все настолько серьезно?
- Боюсь, что да. Вы плохо следите за новостями в своей лесной глуши. Совет Алоритана, после всех этих событий, готов изменить позицию по друидам. Вам это известно?
- Теперь известно, - сухо ответил принц Грайнтк.
- Хорошо, что хотя бы теперь, до общения с королем, - нравоучительно смерил его взглядом Дюипли.
Грайнтк смотрел на него хмуро, но молчал, поскольку Эф явно собирался еще что-то сказать.
- Они требуют свиток Падуба обратно, - продолжил тот после долгой паузы. – По неофициальным каналам они передают, что согласны, если вы оставите себе копию.
Грайнтк хмыкнул.
- Кому она будет нужна…
- Не вмешивайте меня в ваши друидские дела! – отрезал Дюипли. – Мне хватает неприятностей и здесь!
- Да, сэр. Я слушаю, - смирился Грайнтк, совсем как в те времена, когда Эф Дюипли был его учителем риторики. – Что-то ведь еще, верно?
- Верно. Некая особа, состоявшая с вами в личных отношениях, призналась журналистам, что вы чинили над ней насилие. Причем в такой форме, о которой лучше бы и не знать никому…