Юкинари удивленно поднял брови, но вслух не стал выражать своего недоумения по поводу того, что императорский инспектор занимается проблемами какого-то слуги. Он хлопнул в ладоши и, когда на пороге появился лейтенант, передал ему просьбу Акитады. Накано козырнул и отправился выполнять поручение.
А между тем Акитада мучился, не зная, как подступиться к делу Татибаны. Юкинари неожиданно сам ему помог.
Нервно теребя в руках кисточку для письма и не глядя Акитаде в глаза, он спросил:
— А нет ли каких новых сведений относительно смерти князя Татибаны?
— Новых сведений пока нет, но я посетил с соболезнованиями вдову и нашел ее в глубокой печали и растерянности. Похоже, буквально все оставили ее в этот трудный час.
У Юкинари покраснели уши.
— Да… Тут уж непонятно, что делать, — туманно выразился он.
— Но, по-моему, ваша дружба с этой семьей дает вам право и даже некоторым образом вменяет в долг предложить свои услуги юной вдове.
Юкинари посмотрел на него с тоской и промокнул лоб.
— Это… Нет, вы не понимаете. Она не ждет такого предложения.
— Да, но что же все-таки связывает вас с госпожой Татибана, капитан? — прямо спросил Акитада.
Юкинари побагровел.
— Позвольте спросить вас, господин, почему вас это так интересует?
Юкинари, конечно, совсем не походил на убийцу, но любовь, как известно, порой толкает мужчин на странные вещи. Поэтому Акитада решил перейти к более решительным действиям.
— Князя Татибану убили. Вас видели в его владениях в ночь его смерти.
Юкинари закрыл лицо руками и горестно воскликнул:
— Боже мой!..
— Так вы признаетесь в убийстве, капитан? — продолжал Акитада.
Юкинари рассеянно качал головой.
— Конечно, нет. Я почитал его как отца.
— Тогда что означал этот возглас?
Юкинари снова залился краской.
— Не знаю. Я чувствую свою вину. Возможно, мне следовало сказать ему.
— Сказать ему что?
Юкинари был совершенно подавлен.
— Видите ли, она… она была несчастна. Поэтому мы с ней… стали любовниками. Я постыдился ему признаться. Не хотел травмировать его… и ее тоже.
— Ваше присутствие в доме Татибаны в ночь убийства делает вас подозреваемым, и только что вы сами назвали мотив.
Юкинари мотнул головой и поморщился, здоровой рукой дотронувшись до повязки.
— Это был не я. В ту ночь меня вообще не было в городе, я вернулся уже после рассвета. Тогда-то и узнал о случившемся. К тому же наша любовная связь была недолгой и закончилась минувшим летом. — Заметив недоверие в глазах Акитады, он поспешил прибавить: — Поверьте, я очень сожалею о своем поведении. Князь Татибана был так добр ко мне, я считал его почти отцом, которого, кстати, никогда не видел. — Он печально вздохнул. — Возможно, вам трудно понять, но их брак был непохож на другие. Из-за разницы в возрасте она была ему скорее приемной дочерью, нежели женой. В сущности, она… В общем, они не… Иногда мне казалось, что он мог бы даже одобрить это.
Акитада напрягся. На его взгляд, такой прагматичный подход со стороны Юкинари заслуживал осуждения.
— Желание порвать связь исходило от дамы?
— Нет, от меня. Она сердилась, но к тому времени у меня появились и другие причины.
Акитаде вспомнилось это юное создание в слезах.
— Жаль, что эти причины не появились у вас раньше, — сухо заметил он. — Кстати, что это были за причины?
— Видите ли, я… В общем, у нее был кто-то еще. Только теперь это не имеет значения. — Он горько рассмеялся. — Как сказал поэт Нарихира, любовь кратковременна и обманчива словно роса. Поэт был прав. — И он снова закрыл лицо руками.
Эта воспетая в стихах роса напомнила Акитаде о капельках влаги на золотистой коже Аяко. Он смотрел на капитана, пытаясь найти подходящие случаю слова, когда вернулся лейтенант Накано и доложил — сержант Хидэсато на прошлой неделе обращался сюда с просьбой принять его на военную службу. Его просьба была одобрена, но сержанта не оказалось по указанному им адресу. Его выгнали за неуплату, и никто не знал, куда он подался.
Юкинари кивнул.
— Благодарю вас, лейтенант. А теперь доложите, пожалуйста, его превосходительству о том, что случилось в деревне Ханифу.
Накано козырнул и сообщил:
— Два дня назад после заката мы получили сведения о засаде, устроенной одному из наших патрулей. Капитан незамедлительно выехал туда в сопровождении четырех вооруженных конников. Вернулись они на следующее утро. Четверо были ранены в схватке с шайкой каких-то разбойников в капюшонах, вооруженных мечами и секирами. Нападавшие скрылись, но один из них был монах. — И, видя удивление Акитады, поспешил пояснить: — Капюшон слетел у него с головы.
— Спасибо, лейтенант. — Акитада повернулся к Юкинари. — Случались ли у вас неприятности с монахами из монастыря Четырехкратной Мудрости?
Юкинари сердито нахмурился и покраснел.
— Случались ли у нас неприятности?! Да у моих солдат постоянные стычки с этим сбродом! И этот последний случай из той же серии, только теперь они были вооружены. Всякий раз натыкаясь на этих головорезов, мои солдаты вынуждены драться с ними. Поначалу мы сурово наказывали наших людей, хотя они утверждали, что их спровоцировали. А потом я случайно стал свидетелем безобразной сцены — своими глазами видел, как монахи прицепились к одному местному торговцу. С тех пор я неоднократно обращался с жалобами к Икэде, даже совсем недавно, в утро… убийства, но все безрезультатно. По-моему, этот префект ничего не смыслит в своей работе. — Юкинари замолчат, взволнованно проглотил ком в горле и уже более спокойно прибавил: — Я приказал своим людям держаться подальше от этих монахов. Это единственное, что я могу сделать.
Акитада кивнул.
— Благодарю вас. Вы подтвердили мои подозрения. И возможно, чуть позже все-таки сможете кое-что сделать. Мы поговорим об этом после.
Юкинари раскланялся, потом с отсутствующим видом произнес:
— Если я смогу быть вам полезным в том… деле, буду только рад.
Акитада нашел Тору в тесном кругу солдат, жадно слушавших байки про его военные похождения на севере. Расставались они неохотно.
— Вы были правы, господин, — сказал возбужденный Тора. — Хидэсато был здесь. Отметился и опять куда-то пропал.
— Знаю. Его готовы были взять на службу, только не нашли по адресу.
— Ой-ой-ой! — Тора заметно сник. — Один солдат сообщил, что видел его в городе. В веселом квартале. Полагаю, теперь мне надо поискать там.
— Ну что ж, тогда веди.
— И вы пойдете?! — удивился Тора. — В веселый квартал? Нет. Уж лучше я пойду один.
— Мы идем туда вместе. — По выражению лица Акитады было ясно, что спорить бесполезно.
ГЛАВА 12
Крыса рассказывает небылицы
Веселый квартал располагался в юго-западной части города, неподалеку от рынка, но ближе к жилью бедноты. Грязные людные улочки кишели нищими и калеками, искавшими себе местечко на солнечной стороне. Там и сям орали чумазые полуголые дети, сплошь покрытые синяками и ссадинами. Здоровых и молодых попадалось мало, да и те пожирали Акитаду и Тору голодными глазами, что-то про себя соображая. Время от времени подбегал какой-нибудь «доброхот», предлагая проводить господ к «первосортным девочкам» или к «забавникам».
— К «забавникам»? — не понял Акитада.
Тора состроил мину и пояснил:
— Ну, к хорошеньким мальчикам.
Они спрашивали про Хидэсато и дважды даже заплатили, чтобы их отвели к нему, но каждый раз выяснялось, что проводник не так понял просьбу и привел их вместо Хидэсато в веселый дом.
А между тем начало темнеть и холодать, на улицах зажигались фонари. Отовсюду слышался разнузданный смех и пьяное пение. Из-за бамбуковых решеток женщины окликали клиентов, но смотреть без содрогания на эти размалеванные создания было невозможно. Любовь на любой вкус выставлялась здесь на продажу.