- Я останусь здесь, под дверью. Буду еще петь тебе, - сказал бард, пошатываясь и опираясь о стену.
- Ты с ума сошел. Будешь мешать соседям, и тебя выбросят на улицу, - она остановилась в проходе у мерцавшего бронзой светильника. - Я не хочу, чтобы тебя выбросили на улицу.
- Хорошо, я буду молчать… Ни звука, госпожа Пэй. Только думать о тебе буду. Это же здесь дозволено? Эй! Дозволено?! - он повернулся, обращаясь то ли к стенам, то ли к ушедшим за полог снов постояльцам.
- Не лучше ли тебе войти? Но только тихо, - Астра открыла дверь и взяла с полки светильник.
- Правда? Ты позволишь? - он скользнул следом, словно плутоватый кот. - Позволишь?! Я буду, как форель. Как мертвая жареная форель.
- Я уже позволила. Нет, ты как пьяная форель. И тише, господин бард. А главное - не вздумайте приставать ко мне, - она погрозила пальцем и отошла к окну, отдергивая шелковую штору, вдыхая теплый ночной воздух. - Я тоже пьяна, но не настолько, чтобы упасть в объятия человеку, которого знаю лишь один день.
- Разве это был плохой день?
- Очень хороший, Леос. Мне никогда не было так весело. Честное слово. И никогда я не была так пьяна.
- Я тебе совсем не нравлюсь? - он в нерешительности положил китару на стол.
- Нравишься, - она почему-то вспомнила о Голафе, мысли путались, плыли кольцами тумана, вспомнила стоявшего на колене барда и его губы, касавшиеся руки. - Только это ничего не значит. Знаешь, как-то я чуть не сожгла одного наглеца, слишком назойливо пристававшего ко мне? - соврала она. - Да. А другого заморозила в большую печальную ледышку. В общем, это ничего не значит.
- Даже одного робкого поцелуя? - луна освещала его лицо, наклонившееся к ней, рука осторожно коснулась талии.
- Не знаю… - она тоже потянулась к нему, трогая его влажные губы своими.
- За это же не заморозишь? - он оторвался на миг, заглядывая в прикрытые длинными ресницами глаза, таившие манящий золотисто-темный свет.
- Нет, пока нет, господин бард. На тебя довольно трудно разозлиться, - добавила она, наматывая его светлый локон на палец.
- Я тебя люблю, Астра Пэй. Клянусь, без всяких винных паров. С первого мгновения, как увидел там, на рынке.
Она легла, прикрывшись мохнатой шерстяной накидкой, он опустился на пол возле ее кровати.
Сойдя на палубу, Давпер остановился, держась за поручни и наклонившись над бортом "Нага". Размытое пятно луны плыло в черной воде, низкие волны облизывали крепкое тело когга с тихим плеском, отражая звезды и медные, покачивающиеся огни у кормы. Это была хорошая ночь, теплая, чуть пьяная, как большинство ночей Иальса. На площади за причалом, освещенной языками костра, еще продолжалось веселье, маячили фигуры матросов, жадных до вина и развлечений гуляк и избалованных портовых шлюх.
- А она настоящая мэги, - прервал его мысли Морас, спускаясь с кормовой надстройки. - Такой фейерверк устроить - талант иметь надо.
- Но теперь никуда ей не деться, - добавил следовавший за ним начальник абордажной команды. - Вместе с шутом остановились в "Серебряном шлеме". Чего б не позволить деревенской роскоши за денежки толстяка Бугета?
- Хорошо, Бот, - Давпер кивнул, слушая голоса и хохот, доносившийся с берега. - И завтра она придет. Мне нужны записи Керлока. Пусть наши люди следят за ней и перехватят возле дома старика. Ведь кто знает, что на уме у взбалмошной девки - может и принести книгу, а может и сбежать с ней. От шута там избавьтесь сразу.
- А если она не сможет вытащить книгу? Допустим, дверь не хватит ума взломать, или еще какая дрянь? - поинтересовался Бот
- Мы не можем ждать больше трех… ну пяти дней, - капитан запахнул плащ и присел на бочку, положив рядом трость.- Пока ветер попутствует, и море не штормит до акульих потрохов. Иначе не доберемся к Карбосу в срок.
- Подождем три дня, Морас. Не более. Потом эту мэги ко мне при любом исходе. Руки за спиной потуже скрутите, чтобы беды здесь не натворила. И уже завтра начинайте готовить корабль, - Хивс достал костяную коробочку, разглядывая серебряную инкрустацию, холодно и волшебно блестевшую в луне, извлек несколько листьев мако. - Остается надеяться, что дела у магистра Канахора сложатся также хорошо. Пойдем-ка, посмотрим наш товар, господин Морас, - он усмехнулся и тут же поморщился от горьковатого вкуса зелья, щипнувшего язык.
Они спустились на нижнюю палубу, освещенную вдоль прохода масляными светильниками, тихонько качавшимися в бронзовых кольцах. Здесь было душно и сыро, из-за приоткрытой двери тянуло запахом луковой похлебки и рыбы.
- Господин Давпер… - прислуга, судя по кривоногой походке и сероватому цвету лица, полугном, - от неожиданности расплескал кружку эля. - Чем услужить, господин Давпер? - встрепенулся он, предано глядя выпученными глазенками - пролитый напиток стекал по рубахе и капал на пол.
- Птичек покажи, - Морас пригнулся, проходя под брусом. Хивс последовал за ним и шустрым, звенящим отмычками, ключником.
- Вот, пожалуйста, господин Морас, господин Давпер, - открыв дверь, прислуга поклонился, едва не уткнувшись в живот капитану.