– Вы в своем уме? – не пытаясь скрыть изумления, спросил Андрей.
– Ты не представляешь, сколько раз мы задавали ему этот вопрос, – сказал Оксана. – Он хочет стать соучастником всего, что будет.
– Будет? – спросил Андрей.
– А ты думаешь, на этом все закончится? – грустно произнесла Оксана.
– Я пока очень тяжело думаю, – признался Андрей. – Мне бы прогуляться.
– Андрей, можно мне с вами, я вам все объясню. – Петр Ильич снова поднялся.
– Пойдемте, только не называйте меня на вы, – попросил Андрей.
Андрей с Петром Ильичем вышли из здания.
– На меня даже не взглянул, – проворчала Оксана.
– Мой отвар действует, – смеясь, сказала Маша. – Бабушка у меня была настоящей колдуньей, да, как и мама.
– Мама, – прошептала Оксана.
Мария обняла Оксану.
– Оксана, ты сама спросишь Андрея о машине, и о нас? – спросила Мария.
– Конечно. Он о вас пока ничего не знает.
– Деньги у меня есть. До моря доедем. Хотя, если этот писатель за нами увяжется… вот чудак, правда? – проговорил Вячеслав.
– Ему было очень больно, – тихо сказала Мария.
– А что после? – спросила Оксана.
– Мы еще не думали, – ответил Вячеслав. – Я обещал свозить Машу на море. Пока, это самое главное. С вами, конечно, не безопасно, особенно, после того, что вы учинили перед камерами. Я бы, конечно, подумал. Но, вот, машина! Шучу, конечно. Не из-за машины же мы за вами потопали.
– А из-за чего? – тут же спросила Оксана. – Вы так и не сказали.
– Ты не поверишь! – воскликнул Вячеслав. – Я не могу этого объяснить. Что-то толкнуло! Я три года отсидел, и так отвык от свободы, что ваша выходка, уничтожающая все правила, пусть это и было банальным ограблением, но! Вы не похожи на бандитов! Это меня и подкупило. Я думал, в чем подвох, загадка? Кто вы такие? Зачем вы это делаете? Что такое происходит… вот, как-то так. Не знаю… мне больше нечего сказать.
– Исчерпывающе, – смеясь, проговорила Оксана.
– И вот, понимаешь, Андрей, я свободен, – говорил Петр Ильич, – от той гнилой жизни. Я больше не в ней. Я хочу воздуха. Я говорил, что первое, о чем я подумал, это о море и горах. Но, а после, я даже не знаю, я хочу просто быть собой. Не зависеть ни от кого, ни от чего. Ни от людей, ни от мнений.
– Но, вы всегда будете зависеть от обстоятельств, – вставил Андрей.
– И пусть! Я готов сопротивляться им, бороться! Я хочу этого! Я хочу этим перечеркнуть бессмысленную жизнь! Мне же почти шестьдесят. Когда начинать, если не сейчас, – смеясь, проговорил Петр Ильич.
Андрей улыбнулся.
– Я написал уже двадцать страниц. Но, это лишь мысли и очерки путешественника. Причем, мысли об увиденном, даже, скорее, это описания. А я хочу новых, живых мыслей и идей, чтобы противопоставить их тому, что я переживал все свои шестьдесят лет. Ты понимаешь меня? Я хочу бунта в полной мере! Даже противозаконного…
– Бунта? – задумчиво произнес Андрей.
– Именно.
– И все же, вы сошли с ума.
Совсем стемнело.
– У нас спальник, мы устроимся здесь, – сказал Кортнев. – Вы как?
– Мы в машине спим. Привыкаем, – ответил Андрей.
– И я в машине, впервые попробую, – задорно произнес Петр Ильич.
– Завтра решим, что делать дальше, – твердо сказал Андрей, взяв Оксану за руку. – Спокойной ночи.
– Гляди-ка, – заметил Кортнев, раскладывая спальник, – прямо, командир.
– Ты хочешь спать? – спросил Андрей Оксану.
– Не очень еще, но тебе бы лучше прилечь.
– Сколько я спал, сидя перед вами? Давай, пройдемся по донской степи. Расскажи мне о Славе с Машей.
– Хорошо, пойдем, – согласилась Оксана.
Небо было настолько чистым, а степь настолько темной, что звезд на небе было невиданное количество.
– Похоже, они наши собратья по несчастью, и далеко не в лучшей ситуации, – сказал Андрей, когда Оксана закончила рассказ. – Но, уверен, Слава не все рассказал.
– Почему ты так думаешь? – спросила Оксана.
– Он рассказал, как сделал паспорт? Вскользь. Бывший армейский офицер без проблем приходит в нору, в малину, или как там это все называется, и ему делают паспорт? Как будто на зоне он только этим и интересовался. Откуда у него ствол, деньги? Даже Маша, я так понимаю, не знает. Есть что-то еще. И, как мне кажется, далеко не приятное. Ладно. Спать?
– Идем, – поддержала Оксана.