Антония. Ну так поговори! Объясни, растолкуй мне, что у тебя за чесотка – прыгать подряд на всех баб. СПИДа на тебя нету! Да отцепись ты от револьвера… не бойся, не застрелюсь!
Мужчина. Честное слово?
Антония. Честное слово, не буду стреляться… Расхотелось.
Муж отпускает ее.
Передумала… Я тебя застрелю! (Прицеливается в него из пистолета.)
Мужчина. Ты эти шутки брось!
Антония. А я и не шучу! (Стреляет из пистолета почти в мужа.)
Мужчина (в ужасе). Обалдела, что ли?! В меня стрелять! А если попадешь? Я же играю роль!
Антония. Молчать! Руки вверх, лицом к стене! Сейчас я поговорю с ними (указывая на публику) пару минут, а потом шлепну тебя. Стоять, не двигаться. (К публике, не сводя дула с мужа.) Но в один прекрасный день мой муж перешел в контрнаступление.
Мужчина (с поднятыми руками). А ты сама хоть что-нибудь сделала, чтобы избежать нашего разрыва? Когда я не выдержал и в поисках настоящего чувства вырвался за пределы семейного круга… искал стимулов, страсти, приключений, ты хоть попыталась понять меня?
Антония. Но, любимый… чего ж ты сразу не объяснил, что нуждаешься в чувствах?.. Зачем искать их «за пределами семейного круга»?.. Вот я тебе сейчас покажу «семейный круг»… с чувствами… Всажу пулю!.. Даже знаю куда… (Прицеливается в пах мужу.)
Тот соответственно реагирует.
(Публике.) Так вот, мой муж перешел в контрнаступление… И я наслушалась… «Мы должны больше общаться друг с другом… Культура спасет наш брак…» – поносил ханжество, проклинал мещанскую мораль…
Мужчина. Да! Потому что супружеская верность не для цивилизованных людей! Потому что все эти разговоры о дружных, любящих, неразлучных супругах преследуют сугубо материальную выгоду в семье, утверждают господство мужчины. (Приближается к ней.) Пойми, наконец, что я прекрасно могу иметь связь с другой женщиной и в то же время поддерживать с тобой дружеские отношения… питать к тебе любовь, нежность и, главным образом, уважение!
Антония. Ты все это сам придумал или насмотрелся передачи «Советы молодым супругам»? За три секунды двадцать восемь избитых и затасканных истин. Дружба… Уважение… Расскажи своей бабушке. Я хочу, чтобы мой мужчина любил меня, чтобы хватал меня безжалостно, швырял в постель и чтобы потом я вылезала оттуда на карачках вот с таким синяком под глазом! Уважение, дружба! Надоело! Свободный брак – не для меня. Хватит! Больше не могу! Не могу, чтобы мой муж одновременно был еще чьим-то женихом… Я этого не вынесу при моем характере… Я ведь по натуре собственница, потому что – «рак». Да, да, любимый, я – «рак»!.. Созвездие, прямо скажем, дерьмовое. Представляю себе: звонят в дверь, я открываю: «Кто там?» Мой муж. А эта миленькая особа кто ж такая? «Знакомься, солнышко, моя жена… моя невеста». – «Хорошенькая. Ты в каком классе, девочка? Ну, проходите, ужин готов… Вот ваша спальня… то есть, наша… то есть, ты не волнуйся, я уйду… я буду спать в другой комнате на диване, поджав коленки до подбородка. Так что можете и пыхтеть и визжать… За меня не волнуйтесь. Я уши ваткой заткну…» Ты этого хотел? Не выйдет! Твой свободный брак – чушь собачья. Уже многие обожглись…
Мужчина. Ну и что? Другие пускай обжигаются, набивают шишки, а мы должны окунуться в него с головой. Стать свободной супружеской парой!
Антония. Свободной парой? (Наставляет на него пистолет.) Да я прикончу тебя! Вон из дома! (Публике.) И в конце концов он меня убедил: чтобы спасти наш брак, нашу дружбу, нашу интимность, необходимо сделать общественным достоянием нашу постель! (Садится на подоконник и кладет на него пистолет.)
Муж садится за столик и читает газету.
Но как быть с детьми?.. «Дети поймут…» – говорил он… и что самое удивительное, именно Роберто, мой двадцатисемилетний сын, подбил меня попробовать, мол: «Хватит, мама, так больше нельзя, вы перережете друг друга. Ты, мама, совсем превратилась в папин довесок, а ведь должна сама распоряжаться своей жизнью, тебе нужна независимость! Папа гуляет по женщинам, ну и ты тоже – нет, не ради мести, а потому что так будет справедливо, разумно, по-человечески – заведи себе другого мужчину…» – «Роберто, сынок, что ты такое говоришь?!» – «Брось, мама, небось, не святая. Найди себе другого… симпатичного, моложе папы… из левых… лучше всего демократа. Определись раз и навсегда. Попробуй, мама! Я помогу тебе, мама!» И он так говорил «мама-мама», что я не устояла и решила попробовать.