Вздохнув, он поковылял по туннелю. Доктор Берроуз знал, что если бы не уменьшенная сила тяжести, у него вряд ли хватило бы сил на то, чтобы передвигаться. Живот у него то и дело жалобно бурчал: доктор давно ничего не ел. Жажду он утолял водой, стекающей по стенам, а вот голод с каждым часом давал о себе знать все сильнее.
Туннель прервался глубокой трещиной в полу. Доктор подошел к краю и не без трепета заглянул в нее.
— Вниз… только вниз, — напомнил он себе, направляя светосферу в трещину и пытаясь рассмотреть дно. Он проделал такой огромный путь в недра планеты, что сдаваться сейчас тем более не собирался. Доктор Берроуз намеревался разыскать новые свидетельства того, что здесь задолго до него обитали другие люди, а если судить по древнему скелету, то разгадка могла быть совсем рядом. Правда, временами доктор гадал, не обнаружит ли он в конце концов только гору останков тех несчастных, которые обрели последний покой, так и не найдя мифический Сад Второго Солнца, изображенный на рельефе в заброшенном храме.
— Надеюсь, посадка будет мягкой, — подбодрил себя доктор Берроуз. Собравшись с духом, он прыгнул в середину трещины. Мимо пронеслись выступы гриба на стенах, полосы разноцветных пород, и доктор с плеском приземлился в небольшой прудик, вовремя поджав ноги, чтобы смягчить удар.
— Получилось, — без особенного облегчения выдохнул он, перекатившись на бок.
Насквозь промокший доктор Берроуз встал, но тут у него закружилась голова, подкосились ноги, и он потерял сознание.
— Папа! Папа! — услышал доктор Берроуз, смутно чувствуя, как кто-то вытаскивает его из воды. Нежданный спаситель что-то подложил ему под голову и поправил очки.
Доктор открыл глаза. На мгновение картина стала четкой, но тут же опять расплылась.
— Ребекка, — с трудом прошептал он. — Это сон… я сплю.
— Нет, не сон. Папа, это я.
Доктор Берроуз заставил себя снова открыть глаза и с усилием сфокусировал взгляд на темной фигуре рядом с собой.
— Должно быть, я брежу.
— Да нет же, не бредишь. Это я, — повторила Ребекка и крепко сжала его руку. — Вот, чувствуешь, я настоящая.
— Ребекка? Как… как ты сюда попала? — спросил доктор, до сих пор не веря своим глазам.
— Я услышала, как ты кричал, — ответила девочка.
Тут доктор Берроуз увидел, как она одета.
— Форма Граничника… Стигийский костюм? — выговорил он и озадаченно потер лоб.
— Да, папа, я стигийка, — без колебаний призналась Ребекка. — А тебе, по-моему, надо поесть.
Она щелкнула пальцами, и из тени выступил еще один человек.
— Солдат? — прохрипел доктор Берроуз.
Совершенно сбитый с толку, он встретил пронизывающий взгляд Граничника, худое лицо которого ничего не выражало.
Солдат что-то подал Ребекке.
— На, поешь мяса. От какого оно животного, тебе лучше не знать. Главное, в жареном виде съедобно, — сказала девочка.
Она оторвала кусочек мяса и положила отцу в рот. Он с благодарностью принялся жевать, разглядывая Ребекку и Граничника.
Пища сразу взбодрила доктора.
— Но почему ты… — начал он.
— Еще? — спросила Ребекка и, не дожидаясь ответа, сунула ему в рот новый кусок мяса паукомартышки.
— Я не понимаю, что ты тут делаешь. Ты должна сидеть дома, — нахмурившись, сказал доктор Берроуз, однако строгого замечания у него не получилось, потому что он говорил с набитым ртом. — Мать знает, где ты?
Девочка не сдержалась и хихикнула.
Миссис Берроуз сидела перед микрофоном. Яркий свет прожекторов слепил ей глаза, одежда прилипла к телу от пота. Селия совсем не так представляла себе происходящее по другую сторону экрана. Сбылась ее давняя мечта — попасть на телевидение! Но сейчас для миссис Берроуз гораздо важнее было то, что к ее делу наконец-то подошли с должным вниманием.
Обращение к зрителям с просьбой помочь в поисках пропавших Берроузов поставили в конец полицейской сводки. Программа шла в прямом эфире, и Селия, дожидаясь своей очереди выступить, разглядывала большую студию, по которой беспорядочно сновали, будто стараясь быть в нескольких местах сразу, люди в наушниках и с папками. Миссис Берроуз заметила, что за кулисами слоняются несколько полицейских, расследующих «дело хайфилдской семьи», как его окрестили журналисты. Полицейские старательно избегали встречаться с ней взглядом. Селии стало ясно, что она до сих пор главная подозреваемая в деле, невзирая на отсутствие доказательств. Но если в ее невиновность не верят, почему ей разрешили выступить в программе? Неужели в полиции рассчитывают, что она выдаст себя, обманутая ощущением безопасности? Миссис Берроуз не могла понять, зачем прилагать такие усилия.