Александр Щёголев
СВОБОДНЫЙ ОХОТНИК
«Цифры меня всегда почему-то угнетали».
TURN ON (включено):
Мы познакомились с ним в сентябре. В день, когда председательствовала Венера, виртуальный диск которой возвратился в свой дом после полугодового путешествия. В день, когда Князь Форматов, повелевающий признаками и адресами, покровительствовал всем безумцам.
Иначе говоря, была пятница.
Он позвонил в дверь — я открыл. Он спросил:
— У вас на руке четыре пальца или пять?
Ни «здрас-сте», ни «простите за беспокойство», ни чего-либо другого, по-детски неуклюжего. Пацану на вид четырнадцать-пятнадцать, и начинает разговор со взрослым мужиком с таких вот милых шуток. Это надо смелость иметь, я же понимаю. Тем более, я только что привёл ребёнка из школы и должен был снова уходить на работу.
— На которой? — уточнил я и показал ему обе руки сразу.
— И на той, и на другой, — ответил он. — У меня, например, четыре. А у вас?
У него, разумеется, было по пять пальцев на руках. Вообще-то я стараюсь не грубить детям без причины, это всегда возвращается к тебе же, а потому предложил:
— Давай пересчитаем.
И он пересчитал. Большой палец — нулевой; указательный — первый; и так далее. Мизинец — четвёртый. Получилось четыре пальца. Я засмеялся и спросил, чего ему все-таки нужно. И тогда он начал объяснять…
Я пригласил парня в квартиру, потому что серьёзные разговоры на лестнице не ведутся. Хотя, если честно, запросто мог захлопнуть дверь перед его носом. Разряд-хранитель уберёг меня, дал мне терпение. Я усадил его обедать рядом со своей дочкой, разогрев еду на всех. Вот так и началась наша с ним история.
Или эта история началась позже, когда я вспомнил, что у меня действительно четыре пальца на руке? Или ещё позже, когда мальчик ушёл, оставив мне только своё бессловесное тело?
Он нашёл Вход, показал, как открывается дверь. Психиатры, конечно, любят и умеют пугать людей, раздавая диагнозы вроде: «Острой психотической реакции» или «Синдрома Кандинского-Клерамбо», но вовсе не это останавливает меня, чтобы уйти вслед за ним.
Только одно меня останавливает — в его мире нет Бога…
ENTER (вход)
…Он приближается. Опознавательных знаков нет. Свой или чужой? Начинает пульсацию — условленным кодом.
Все в порядке: можно покидать убежище, можно раскрывать себя. Навстречу безликой капсуле — к разлому в чёрном куполе. Корабль класса «Универсал» торжественно выползает из месива мёртвой пластмассы, даёт ответный импульс, включает бортовой знак «Плюс». Разорённые ангары остаются под брюхом.
Вокруг бывшее Депо — одно из сотен, — кладбище брошенных оболочек, каверна в больном теле Метро. Хорошее место для тайных встреч! Множество Узлов вокруг, в том числе межфрагментарных, множество Тоннелей, стянутых в эту точку пространства. Нищий, никому не нужный Фрагмент Галактики, в котором все ценное, что создано цивилизацией, сгнило ещё до войны, который бессмысленно атаковать, равно как и защищать… Бортовая система безопасности непрерывно сканирует окрестности в тщетных попытках отыскать хоть что-нибудь движущееся. Пусто. Время, проведённое в ожидании — среди вскрытых, спрессованных в гигантские комья оболочек, — также позволило удостовериться, что никто не проявляет интерес к здешним трущобам. Все в порядке.
— Приветствую тебя, Ласковый, — говорит человек. — Я восхищён, ты прибыл с точностью до стотысячной.
Декодер фиксирует ответ гостя:
«Добра тебе, великий гип. Счастья тебе, здоровья…»
— Перестань, — морщится встречающий. — Какой же я «великий гип»?
«…и вечных побед, — заканчивает вновь прибывший. — Ты обязательно станешь великим гипом, я знаю, не пройдёт и Единицы, как ты станешь гипом всего Метро».
Трудно привыкнуть к манерам этих тварей. Прирождённые убийцы, наполнившие нескончаемым горем трехмерное пространство. Яростные бойцы, раздавившие множество могущественных родов, подчинившие за каких-то пятнадцать биологических Единиц все Фрагменты, куда успели просочиться их капсулы по внепространственным волноводам-Тоннелям. И в то же время — наивные, идиотически чувствительные. Стремящиеся быть изысканно вежливыми. Дикари, к которым нельзя относиться всерьёз. «Голый Народ». Смешно…
— Разумеется, я буду самым главным из гипов, — смеётся человек. — Хорошо, что ты не сомневаешься в этом, Ласковый.
«О да. Ты дашь мне одежду, когда будешь Генеральным», — спокойно напоминает шпион. Он и правда не сомневается.
— Я дам тебе достойную одежду. Это так же верно, как и то, что Галактика стоит на Восьми Системах.
«У тебя нет более преданного друга, Мастер Узлов. Ты сделаешь меня руководителем отдела пленных».
Хорошо, что декодер не способен передать абоненту презрительную усмешку, ибо Голый Народ — обидчивый народ. Правильно, что изображение в канале связи заблокировано — по соображениям взаимной безопасности… Человек отвечает:
— Будет все, как я обещал. После победы нам не обойтись без твоей помощи, мой преданный друг. Однако к делу. Что заставило тебя покинуть прохладное лежбище в столь неподходящее время?
В самом деле, звероид по имени Ласковый впервые вызвал своего нынешнего хозяина по Всеобщей, запустив в бездны галактического Метро кодированный зов. Не дождался планового сеанса, и это очень интересно. Потому что Ласковый — шпион. Он действует среди врагов, собственно, он сам — бывший враг, полноценный представитель Голого Народа, он хорошо знает, чем встреча может кончиться, и все-таки, и все-таки…