— Так зачем такси, Асенька? — всплеснула руками хозяйка дома и потянула ту за руку вниз, снова усаживая. — Оставайтесь… Или тебе завтра на работу? Так утром рано можно уехать. Макар?! — воззвала к сыну за поддержкой.
— Я заплачу за такси, — проговорил, понурившись.
Настя изучающе переводила взгляд с девочки на своего ребенка и обратно. Видимо, сделав какие-то выводы для себя, взяла в руку вилку и нацепила кусочек мяса.
— Поешьте, потом решим.
Когда на тарелках, ровно, как и в бутылках, ничего не осталось, Асе уже никуда не хотелось ехать. Где-то на задворках здравого смысла она понимала, что это необходимо и… правильно. Но как только представляла, что надо куда-то идти… потом куда-то не близко ехать… одной… Потому что Макар, похоже, в город сегодня не собирался возвращаться… В общем, перебравшись из кухни в комнату, Ася тяжело опустилась на кровать, чувствуя, что глаза закрываются сами собой. Девушка сладко зевнула и подобрала ставшие ватными ноги.
— Малышка, — этот наглец еще смел улыбаться, глядя на нее! — А как же такси? Или уже не надо?
— Надо…
Парень хохотнул, двигая ее к стенке и вытягиваясь рядом на спине, заведя руки за голову.
— Весело тебе, да? — чуть заплетающимся языком проговорила Ася. — А мне плохо…
— Плохо? — он внимательно на нее посмотрел.
— Не так плохо… а… я хочу домой… и не могу. Это плохо.
— Это нормально. Бывает со всеми. И ты обещала мне свидание, которое я хочу. А я хочу, чтобы ты осталась… Интим не предлагаю! — поднял руки, когда она посмотрела на него волком.
— Почему я такая пьяная? Я же выпила совсем немного.
— Папино вино — оно такое… коваррррное.
— Зачем ты тогда заставил меня его пить!? — разлепила глаза, вглядываясь в мужские черты, ища ответ.
— Я не заставлял. А ты, Киса, такая милая, когда пьяная! — дотянулся до ее щеки, провел пальцем, чуть касаясь.
— Я не киса!
— Оу, прости, кроха.
Ася ужалила взглядом и с сопением отвернулась, отодвинувшись. Сейчас, она чуть-чуть посидит, и встанет. Макар потянул ее за руку, Ася, вяло сопротивляясь, все же легла рядом, потом и вовсе отвернулась к стенке. Климов, естественно, воспринял это как приглашение и тут же «ложечкой» прижался сзади.
— Малышка, — шепнул в ухо, от чего у Рахмановой встали дыбом волоски на затылке, — Спать еще рано, но, может, хоть разденемся?
Она резко дернулась, больно ударив головой ему в челюсть. Мак застонал.
— Ой, прости! — тут же проснулась жалость. — Сильно?
— Жить буду, — потер подбородок, растирая. — Дать тебе мою футболку?
Словно издеваясь, на улице вдруг разразился ливень. Будто и не было этого солнечного ясного денька. Девушка обреченно опустила голову на подушку. Что же делать, что делать?
— Если я останусь, нельзя поспать с твоей мамой? Или на раскладушке какой-нибудь?
— С мамой? — удивился Климов, и представил, как он просит об этом у родительницы. И что она себе потом будет про него думать. Ну уж нет!
Раскладушка, если он ничего не путает, должна быть где-то на антресолях, но парень и под дулом пистолета не признался бы в этом сейчас! Нашли дурака!
— Ты предпочитаешь спать на полу? — нагло вопрошала девица.
Угу, шнурки только погладит!
— Я… — выделил он слово, — буду спать на своей кровати!
— Тогда на полу лягу я.
— Конечно-конечно… — что с ней спорить…
— Я не буду с тобой спать. Мы это уже решили, — не унималась эта девчонка.
— Мы решали немножко не это, но если ты хочешь обсудить…
— Не хочу!
Климов вдохнул и шумно, медленно выдохнул воздух, надув щеки. Почему он ведется на все эти сложности?
— Ладно. Давай поднимайся… Переоденься… Или мы еще куда-то пойдем? — лукаво спросил.
— Не могу.
— Тогда… Вставай, в общем. — залез в старый шифоньер. Мда… выбор не большой.
Ася со стоном встала и пошатнулась.
— Ужас! Что подумают твои родители обо мне?
— Боюсь, они уже подумали все, что можно… и что нельзя, — под «нельзя» имея в виду планы мамы женить его, наконец.
На девчонку эти слова произвели эффект разорвавшейся гранаты. Она выпучила глаза и часто задышала:
— Что нельзя? Пьяница, да еще и… бл@дь! Давай, все-таки, на такси! Как-нибудь незаметно…
— Чего? Ася, — он в шоке уставился на нее, — не выдумывай! Они решили, что ты — моя девушка, у нас все серьезно, а вино… оно на всех так действует. Я тоже с трудом держусь, честно. А родители, скорей всего, сами сейчас спать лягут! — протянул ей найденную в глубинах шкафа свою футболку, которую носил лет в четырнадцать. Он уже тогда был выше, чем Ася сейчас!