Перетек на нее, возобновляя поцелуй, чувствуя, как ее руки обвивают его, как тело само подстраивается, принимая удобную позу, коснулся головкой влажного входа, и сам не выдержал — застонал.
— Малышка! — выдохнул, двигая бедрами к ней.
Но встречного движения не было, наоборот! Ася вся напряглась, сжалась, делаясь еще Уже, чем уже есть, вскрикнула, попыталась вылезти из-под него.
Ощущение — будто ее резали ножом с несколькими лезвиями! Не так, чтобы убить, но чтобы сделать побольнее! Дернулась, стараясь избежать повторного вторжения, уперлась руками в грудь Мака, но он, шепча «прости!», продолжал двигаться, увеличивая темп, причиняя новую боль.
— Макар, не надо! — прохныкала.
— Надо, малыш. Потерпи. Ммм… — сдерживаться больше не мог…
…стоило напрячься, вспоминая, когда он последний раз так быстро кончал, да еще не совсем трезвый… Наверное, еще школьником! А сейчас? Сейчас хорошо. Девочке наверное, лучше, что всё так быстро закончилось. Выдохнул, коротко поцеловал сжатые побелевшие губы и скатился, не выпуская из рук тело, едва расслабившееся после того, как он вышел.
— Не плачь, — Мак задел предплечьем ее мокрый висок. — Эй, Ась, малышка, это только впервые! В следующий раз будет хорошо! Всегда, я обещаю!
Следующего раза не будет! А слезы лились сами. От пережитых эмоций, от шока, от несправедливой боли, пусть и ожидаемой, но от этого не менее неприятной. Она не знала, как должно быть, но не ожидала подобного! В ней ли дело, или в нем, или вообще ни в чем? Было ведь слишком приятно, а потом резко — нет! Все предыдущие ощущения забыты, перечеркнуты этой резью. И наверное там… кровь? Протянула руку — влажно, даже слишком. Попыталась разглядеть на пальцах, но кровь это или что-то… от него, в темноте не видно. Противно. Липко, склизко, течет по чувствительной коже между бедер… Всегда так? Ей думалось, после подобного пара должна счастливо отдыхать, а не думать о том, как избавиться от неприятных последствий. Видимо, в реальности всё намного прозаичнее.
Отвернулась от него к стенке, подтянула колени, свернувшись в позе эмбриона, уткнулась в подушку. И тут же почувствовала, как спружинил диван, избавляясь от веса Макара.
Уходит…
— Я сейчас… — прохрипел. — Чуть не уснул…
А через минуту, задремавшая, она дернулась от очередного прикосновения…
— Тихо, малыш, дай, я посмотрю, что там…
Посмотрит?? Ася подскочила, отползая, снова прикрываясь. Заметила в его руках мокрое полотенце.
— Не надо. Я сама. Я…
— Шшш, Ася, расслабься, слышишь? — он аккуратно потянул ее за щиколотку, придвигая к себе. — Я там уже был… А сейчас только посмотрю… разрешишь?
— Нет! — замотала головой.
— Крошка, то, что только что у нас было, делает людей максимально близкими друг другу, — для Мака до сих пор это была ложь, но для нее такие слова должны были что-то значить. Боже, зачем он на это подписался? — Ася, стесняться уже поздно!
Его свободная ладонь поползла по ее коленке, мягко разводя ноги в стороны. Глаза гипнотизировали ее, отвлекая от того, что делали руки. Потом он посмотрел туда, держа дрогнувшие в попытке свестись колени, а ей осталось только покраснеть.
Очень-очень легко, невесомо, коснулся ее раскрытости большим пальцем, она даже не вздрогнула, потому что не ощутила, лишь видела, как он это делает.
Мак не мог удержаться и не дотронуться, стараясь не тревожить. Эта ее трогательная нежность, влажность влекли. А невозможность исследовать лишь подстегивала любопытство. Провел полотенцем, стирая следы своего пребывания в ней, и, вздохнув, отпустил.
— Если не пойдешь в душ, засыпай, — сказал и снова встал с дивана.
Ася снова отвернулась, и почувствовала, как вернувшись, он прижался сзади, копируя ее, мягко сопя в затылок.
— А кровь была? — прошептала в темноту, когда их дыхания более-менее выровнялись.
— Нет, — было ответом. Было чуть, но зачем ее пугать?
Ася задержала дыхание.