Ребята не особо сильно шикуют.
Выйдя в коридор, я заметила, что дверь уже на своем месте. И вокруг всё убрано.
Даже проверила, работает ли она: подошла, открыла и поняла, что замок он так и не сделал. Но тут, наверное, уже плотника надо будет вызывать.
Вышла в общую гостиную и опять засмотрелась на мужчину.
Он боксировал.
Нательную майку снял и прыгал в одних шортах вокруг груши.
По спине мужчины стекали капельки пота, а солнечные блики подсвечивали кожу на мышцах, создавая неповторимый эффект, увеличивая его агрессивность и мужественность в разы.
Никогда не думала, что это зрелище может настолько сильно восхищать и одновременно возбуждать.
Адрианс, видимо, заметил меня, остановился и, повернув голову, пристально посмотрел в глаза.
– Принцесса, если ты и дальше будешь продолжать так пахнуть возбуждением, то я тебя точно трахну, я же не железный, – сказал он совершенно спокойным голосом, как будто даже не запыхался.
– Ты и это чувствуешь? – смущенно пробормотала я, но оторвать взгляд от шикарного тела не могла.
– Конечно, – усмехнулся он. – Я, вообще-то, не человек. И запахи ощущаю очень сильно. Так что твой… – Он прикрыл глаза, приподнял подбородок, словно настоящий хищник, и с шумом вдохнул. А затем, открыв глаза, продолжил: – Твой сейчас просто сносит мне крышу. Маленькая омежка, не доводи до греха.
Его губы изогнулись в такой порочной улыбке, обещающей мне нечто невероятно страстное, что я невольно сделала шаг вперед.
– Сама напросилась, – буркнул мужчина себе под нос и медленно, расслабленно начал ко мне подходить.
А я… пошла к нему навстречу.
И, наверное, дошла бы, если бы не звонок в дверь, заставивший меня прийти в себя.
– Твою мать! – зло выругался Адрианс и пошел открывать.
А я попыталась прийти в себя.
Ну как попыталась? Просто стояла в ступоре, стараясь осознать свою странную тягу к этому мужчине.
Это у меня что, мазахизм какой-то начал проявляться? Он же постоянно фыркает в мою сторону, оскорбляет почти… И вообще враждебно настроен, а мне нравится?
С каких пор-то?
Может, у меня так «ПТСР» (*посттравматическое расстройство) проявляется?
В принципе, вполне логично и вписывается в картину.
Жаль только, что именно так оно проявляется.
Но, с другой стороны, это намного лучше, чем «вьетнамские флешбэки» (*посттравматическое расстройство).
Хотя, как сказала бы занудным голосом психолог, с которой я общалась в пятом классе из-за проблем с адаптацией в новой школе: «Такие травмы надо обязательно прорабатывать, чтобы в будущем это не привело к более тяжелым последствиям».
– Проходите, – вырвал меня из размышлений голос Адрианса, который впустил какого-то мужчину с чемоданчиком в руках.
Судя по внешнему виду, это был плотник.
– Ева, – впервые назвал меня по имени Адрианс, а я чуть на месте не подпрыгнула от удивления. – Вернись в мою комнату, немедленно, – строго рыкнул он.
– Зачем? – не поняла я.
– Затем, что я так сказал, – жестким тоном ответил Адрианс, а я опять ощутила такое сильное давление, что даже дышать стало тяжело, захотелось немедленно сделать так, как он потребовал.
В душе зародилось глухое раздражение.
Никогда не любила подобное отношение к себе. Мама всегда нормально со мной общалась, как и дядя Игорь с дядей Альбертом.
Не помню даже, чтобы они хоть раз на меня голос повышали, не то что приказывали. Я была очень спокойным и разумным ребенком.
На моей памяти довольно серьезная ссора с мамой была всего один раз, перед её гибелью. И я до сих пор не могу себе этого простить.
Да, в подростковом возрасте у меня появлялись небольшие бунты, пару раз дядя Игорь меня одернул, и сразу скажу, что за дело.
Но вот так, просто на пустом месте, меня мои родные никогда не гнобили.
Через силу я смогла всё же поднять голову и зло сверкнула глазами на этого командира. Правда, Адрианс не особо заметил моё раздражение, потому что в этот момент объяснял рабочему, что от него потребуется.
А затем и вовсе забыл обо мне и повел его к моей комнате.
Я же стояла и пыхтела, пытаясь не разораться, и лишь возникшее в голове наставление от мамы: «Леди не выясняют внутрисемейные отношения при посторонних» – не позволяло мне отправиться и начать качать права.
Вместо этого я пошла на кухню.
Попить и успокоиться.
Налила себе воды, села за стол и начала пить мелкими глотками, концентрируясь лишь на том, что сейчас делаю.
Злость не прошла, хоть я и допила стакан до конца.
И я решила, что надо бы поговорить с Адриансом, чтобы расставить все точки на Ё.