На самом деле она выглядит всего на несколько лет старше меня. Может быть, одна из тех девчонок, что всегда крутятся рядом с мальчиками? Она стоит там какое-то время, и моя первая реакция сменяется гневом. Как будто она собирается переезжать или что-то в этом роде? Я должна войти.
— Разница между кофе и твоим мнением в том, что я просила кофе, — произносит она.
Я оборачиваюсь и смотрю на неё, но она рассматривает мою толстовку. Опускаю взгляд и вижу надпись, которую она только что прочла. Она смеётся над этими словами, затем проскальзывает мимо меня и уходит из ванной. Я вбегаю внутрь и собираюсь закрыть дверь, но что-то меня останавливает. Снова высовываю голову в коридор. К сожалению, я лишь слышу, как закрывается дверь. Она ушла прежде, чем я успела понять, в какую комнату она скрылась.
Закрыв дверь, я умываюсь, чищу зубы и снимаю ленту, которой каждый вечер завязываю волосы. Несколько лет назад мама начала это делать, потому что ей сказали, что это полезнее для волос, чем резинки. Я тоже почему-то начала это делать.
Причесав волосы, открываю дверь так же тихо, как и в спальню, и осторожно выглядываю в коридор, проверяя, нет ли еще незнакомцев. Думаю, приятно осознавать, что я не ограничиваю их образ жизни. Не увидев никого, я снова бросаюсь в свою комнату, чувствуя запах кофе, который разбудил меня, доносящийся снизу. Застилаю постель, надеваю джинсы и топ с длинным рукавом и начинаю распаковывать чемоданы, но затем останавливаюсь, вытаскивая стопку рубашек.
Я могла бы не оставаться. Кладу рубашки обратно и закрываю чемодан, решив подождать. Остаюсь посреди комнаты ещё на несколько секунд, но, как бы ни старалась, не могу придумать, чем здесь ещё заняться, чтобы оттянуть неизбежное. Выйдя из комнаты, я вздыхаю и закрываю дверь, не останавливаясь, делаю шаг вниз по лестнице, чтобы покончить с этим.
Но когда я вхожу в гостиную и оглядываюсь вокруг, мои плечи немного расслабляются. Здесь никого нет. Пара ламп освещает просторную комнату, и я поворачиваю голову налево, видя кухню, тускло освещённую несколькими лампочками над центральным островком, тоже пустую. Однако замечаю красный свет кофемашины и крадусь, опасаясь парней.
Найдя чашку на полке для посуды, я наливаю себе кофе.
— Доброе утро!
Подпрыгиваю, чашка чуть не выскальзывает из моей руки, когда кофе проливается. Горячие капли падают на мой большой палец, и я шиплю от боли.
Оборачиваюсь и вижу, как Макс заходит на кухню и открывает холодильник.
— Доброе утро, — шепчу я, смахивая горячую жидкость с кожи.
— Как тебе спалось? — тихо спрашивает он, подходя ближе.
Его голос звучит спокойно, но я замечаю, как пот блестит на его руках, шее и спине, а футболка свисает из заднего кармана. Время всего около семи утра. Как рано они встают?
— Хорошо, — отвечаю я, беря бумажное полотенце и вытирая кофе. На самом деле я спала ужасно, но это вызовет только больше вопросов, так что мне будет легче солгать.
— Хорошо, — повторяет он, но продолжает стоять, не сводя с меня взгляда.
Я беру ещё одно полотенце и протираю деревянную столешницу.
— Достаточно тепло? — вдруг спрашивает он, и я замираю.
— Твоя спальня прошлой ночью… Было ли достаточно тепло? — уточняет он, глядя мне прямо в глаза.
Его волосы, влажные от пота, липнут ко лбу и вискам, когда он смотрит на меня. Я киваю, отворачиваясь, чтобы скрыть смущение. Но он не уходит. Он просто стоит там, и я чувствую, как тишина становится невыносимой. Кухня кажется меньше, а тишина оглушает. Ищу в голове, что сказать, но слова не приходят. Неприятные секунды тянутся, и мне хочется убежать.
Но вдруг он делает шаг вперёд, и я настороженно выпрямляюсь, когда его грудь почти касается моей руки. Я собираюсь отойти, но он протягивает руку и выключает кофеварку.
— Я просто согревал тебе, — говорит он, и его дыхание касается моей макушки.
Моё сердце начинает биться сильнее. Согревал… А, кофемашина. Он оставил её тёплой для меня.
— У тебя красивые руки, — замечает он, глядя на мои пальцы.
— У твоего отца тоже, — добавляет он с лёгкой насмешкой.
Начинаю нервничать. Это что было?
— У моего отца были красивые руки, — размышляю я, делая глоток кофе, не глядя на Макса. — Значит, настоящие мужчины используют бензопилы и пикапы вместо «Монблана» и мобильных телефонов? — спрашиваю я, поворачивая голову и встречаясь с его взглядом.
Он щурится, глядя на меня своими голубыми глазами.
— Ну, теперь он мёртв, — говорю я Максу. — Вы выиграли.
Он опускает подбородок, его взгляд становится серьёзным. Я отворачиваюсь и делаю ещё глоток кофе.