Объятия ощущаются интимно, кажется, что он меня поцелует, но этого не происходит. Открываю рот, чтобы что-то сказать, но его дыхание касается моих губ — горячее и пьянящее, и комната начинает кружиться.
Ему холодно, но мне внутри становится теплее, как будто я вот-вот вспотею. Подняв руку, он берёт ленту, которую я ношу, пропускает её сквозь пальцы, а затем подносит прядь моих волос к носу и вдыхает её.
Затем он наклоняется в сторону, ведёт носом по моему уху, по линии волос и по лбу, вдыхая меня.
Нюхает меня.
Странно, но я не могу пошевелиться. Я дрожу, удовольствие от этого жеста заставляет моё тело реагировать. Моя кожа напрягается, плоть моих сосков скользит и трётся о футболку, и я на мгновение закрываю глаза, наслаждаясь электрическим током, пробегающим под моей кожей.
Мне следует оттолкнуть его, но почему-то я не могу поднять руки.
— Я… — задыхаюсь. — Я не думаю, что тебе следует…
Но он протягивает одну руку между нами, его лоб лежит на моём, глаза горят, и он начинает расстёгивать ремень и джинсы.
Ого, что?
Мой рот открывается.
— Подожди, остановись, — говорю я, кладя руки ему на грудь. — Ты не можешь… Что ты…
Но он прижимается ко мне ещё сильнее, дыша тяжелее, слегка оскалив зубы, и я чувствую, как его твёрдый гребень трётся между моими ногами. Я тяжело выдыхаю, мои веки трепещут.
Ощущаю его руки на своей спине, они скользят по ткани моих шорт, обхватывая мои бёдра. Он поднимает меня, разворачивает, и мой живот скручивает. Успеваю лишь схватить его за плечи, когда он опускает меня на капот машины. Его руки подтягивают меня вперед, так что я чувствую его всем телом.
— Тимур, — говорю я, пытаясь отодвинуться. — Тим…
Он сжимает мои волосы в кулак и прижимается ко мне всем телом, опуская голову к моему рту. Его поцелуи жадные и дикие, он целует меня, заглушая все мои слова. Его язык проникает внутрь, и я издаю стон от пульсирующей боли внизу живота.
Стоп! Это уже слишком.
Он движется всё быстрее, тяжело дыша, кусает и жуёт мои губы, а потом так сильно посасывает мой язык, что у меня горят бёдра. Что он делает?
Я сглатываю.
— Стоп! — кричу я, пульс звенит в ушах. — Стоп. Просто остановись!
Но он прижимает меня сверху и его горячий рот находит мой живот. Качаю головой, слёзы катятся по щекам, потому что мне одновременно приятно и неприятно. Я не хочу, чтобы он опускался ниже. Не хочу обхватывать его ногами. Всё это не кажется мне ни приятным, ни теплым, и ничто не заставляет меня чувствовать нежной внутри, словно я могла бы поцеловать его в ответ.
Закрываю глаза, когда его губы касаются моего живота, и чувствую, как воздух касается моей груди, зная, что он снова смотрит в дырку на футболке. Чувствую, что он останавливается, впиваюсь ногтями в капот машины, потому что знаю, что он видит.
Жду, желая покачать головой, чтобы остановить его, но не в силах даже пошевелиться, а потом… он захватывает мой сосок зубами, и его тёплый рот посылает жар по всему моему телу. Я издаю громкий стон, слыша, как мои ногти скребут по капоту машины.
— Пожалуйста, прекрати, — шепчу я, но знаю, что он слышит. Он рычит и тянет меня обратно, снова опускаясь к моему животу и начиная стягивать с меня шорты.
Стискиваю зубы.
— Стой, — бормочу я.
Но он не останавливается. Его поцелуи становятся всё ниже, скользя по моим бедрам, когда он пожирает меня, и тепло разливается между моими ногами, почти обжигая от нарастающего желания.
— Стоп! — говорю я.
Он стягивает мои шорты и трусики дальше на мою задницу и спускается вниз, посасывая кожу на животе, всего в сантиметрах от моего клитора. Я поднимаюсь, и рыча ударяю его по лицу.
— Стой, я сказала! Прекрати!
Он замирает, сердито глядя мне в глаза. Пот блестит у него на шее, дыхание становится прерывистым, когда он впивается пальцами в мои бёдра и сжимает руки в кулаки.
— Когда кто-то говорит тебе остановиться, ты должен остановиться! Неужели ты не понимаешь? Ты что, дурак? — кричу я.
Он рычит, хватая меня за плечи и хмуро смотрит на меня. Из его горла вырываются нечленораздельные звуки, но я лишь хмурюсь в ответ.
Его грудь вздымается, и я чувствую жар его дыхания, всё ещё вижу желание в его глазах, и я тоже это чувствую, хотя мне ненавистно признаваться. На мгновение — может быть, дольше — мне захотелось это сделать. На мгновение я снова стала мягкой. Трудно было остановиться.
Но это его вина. Я сказала ему остановиться раз шесть, и, конечно, не привлекала к себе внимания. Мне не обязательно любить первого человека, которого я трахаю, но и бояться его я тоже не хочу. Он как машина. Он пристально смотрит на меня, не отпуская, и я смотрю в ответ.